Шипы и розы

Рэдкомб Люси

— Значит, решено. — Глаза Стюарта удовлетворенно блеснули.

— Разве?

Он снова стал ее целовать, и вскоре Розлин готова была согласиться на все, лишь бы только он не останавливался. Стюарт первым услышал, как открылась дверь, и отпрянул.

Раздался голос Элли Роули:

— Значит, кольцо ей понравилось. — Она довольно улыбнулась.

— Элли, может, нам сделать еще один круг вокруг корпуса? — предложил Мартин, тактично отворачиваясь.

— Чепуха, — возразила его жена. — Нам с

Розлин нужно еще многое обсудить. Стюарт подождет, она от него никуда не денется.

К сожалению, она права, с тоской подумала Розлин.

5

— Вот мы и на месте.

Жизнерадостный тон Розлин прозвучал не очень искренне. В квартире Стюарта она всегда чувствовала себя как дома, и сейчас ей было трудно свыкнуться с непонятно откуда возникшей застенчивостью.

Розлин прошла к дальней от двери стене, представляющей собой сплошное окно с великолепным видом на реку. Такой же вид открывался из сада на крыше дома — оазиса тишины и зелени посреди шумного города. Обычно, когда Стюарт бывал в отъезде, она ухаживала за этими растениями.

— Извини за беспорядок. Я не знал, что вернусь не один.

— Правда?

Его улыбка не подтверждала, но и не опровергала ее подозрений.

— Это все из-за книг. Почему-то мне никогда не хватает для них места. — Стюарт выглядел непривычно рассеянным. — Все никак не соберусь сменить домработницу.

Но Розлин было не так легко одурачить. Он говорил обычные, будничные слова и держался непринужденно, но его глаза выдавали огромное внутреннее напряжение. Стюарт взвешивал и анализировал каждое ее слово, нюансы голоса, улавливал малейшие изменения в выражении лица. Чувствовать себя, словно под микроскопом, Розлин было не очень-то приятно, особенно когда у нее появилась тайна, в которую она не собиралась посвящать никого, и уж тем более Стюарта.

И она решила поддержать эту игру.

— Да, беспорядок куда больше того, к которому я привыкла.

— Похоже, Розлин, ты не в большом восторге от перспективы переезда сюда.

— Надеюсь, ты не рассчитываешь, что в благодарность за предоставленное жилье и питание я буду собирать по всей квартире твои носки? — с иронией спросила она, и Стюарт рассмеялся. — Ничего смешного, — недовольно буркнула Розлин, но, к ее облегчению, эта шутливая перепалка ослабила его напряжение.

— Как раз наоборот, — решительно возразил Стюарт. — Мысль о том, чтобы сделать тебя своей рабыней, кажется мне весьма забавной. Но не волнуйся, в быту я вполне самостоятелен. — Секунду подумав, он добавил: — Только мне уже здесь тесновато.

— Что?! — изумилась Розлин. — Моя квартира по сравнению с твоей — просто спичечный коробок, но я хотя бы не плачу за нее бешеные деньги. Только не подумай, что я прибедняюсь,

я могу оплачивать половину стоимости этой квартиры, пока буду жить здесь.

— Слава Богу, у меня камень с души свалился!

Она вспыхнула, уловив сарказм в голосе Стюарта, и, отвернувшись от окна, положила руки на спинку стула.

— У тебя с этим проблемы?

— У меня? — Его взгляд принял невиннейшее выражение. — Желаешь посмотреть счета?

— Стюарт, я пытаюсь быть серьезной.

— Тогда направь свои мыслительные способности на решение другой проблемы. Ведь еще до рождения ребенка нам нужно подыскать более подходящее жилье. В каком районе тебе бы хотелось жить?

Розлин почувствовала в его словах ловушку — замаскированную, но не очень умело.

— Что-то ты вдруг стал злоупотреблять местоимением «мы», — колко заметила она.

— Мне кажется или я действительно улавливаю твои сомнения относительно нашего брака?

— Не знаю, как ты вообще уговорил меня на эту авантюру!

Должно быть, я совсем рехнулась, думала она, не переставая удивляться, как ее угораздило согласиться с его планом. Жить со Стюартом означало добровольно обречь себя на муки.

— Я тебя не уговорил, я тебя уцеловал.

Розлин задохнулась от возмущения и метнула на него негодующий взгляд.

— Бог мой, какое самомнение!

До чего же унизительно сознавать, что на самом деле он абсолютно прав, думала она. Неужели он нашел мое уязвимое место?

— Я всего лишь пытаюсь быть точным.

Выражение его глаз по-прежнему оставалось невинным, но губы медленно изогнулись в опасной усмешке.

Розлин пренебрежительно фыркнула, но тут же с ужасом поняла, что он не собирается менять тему, вызывающую у нее такую неловкость.

— Ты стала гораздо сговорчивее, — заметил Стюарт. — И, честно говоря, эта перемена меня очень радует, — продолжал он мягким, обволакивающим голосом.

Розлин отвернулась, чтобы скрыть жаркий румянец, выступивший на щеках, и, сбросив на пол какие-то бумаги, села в низкое кожаное кресло.

— В этих поцелуях не было ничего личного, — заявила она.

Стюарт облокотился о стойку, разделявшую комнату на кухонный отсек и жилую зону, подпер подбородок рукой и вопросительно вскинул брови.

— Что ты говоришь?

— Твоя проблема как раз в том, что женщины слишком часто говорили тебе, как ты восхитителен, и ты им поверил. — Для большей убедительности Розлин снова фыркнула. — А объяснение очень простое. У меня просто разыгрались гормоны, и… — Дать ему разумное объяснение, не открыв при этом правды, оказалось невероятно трудно. Она почувствовала, что балансирует на грани, и совсем растерялась.

— Тебя охватило непреодолимое желание и… — усмехнулся он.