Шипы и розы
Шрифт:
Все ее тело немедленно откликнулось на эти слова, и по коже пробежали мурашки.
— Ты хочешь сказать, что женщина должна вынашивать детей, чтобы доказать свою женственность?
— Наверное, тут нельзя ничего обобщать, — заметил он. — У всех бывает по-разному…
Невысказанное приглашение, прозвучавшее в его голосе, вызвало у Розлин внезапное желание забыть об осторожности и самоуважении. Желание почти парализовало ее, руки и ноги покалывало.
И так подействовал на меня всего лишь его голос! —
— Тебе помочь сложить вещи для Элли? — попыталась она отвлечься от этих мыслей.
— Помоги. — Стюарт многозначительно помолчал. — Если это именно то, чего ты хочешь.
Его лицо помрачнело.
Дело не во мне, сказала себе Розлин, он просто хочет покрепче привязать к себе мать своего будущего ребенка.
— А что мы скажем твоей матери, когда в конце концов прекратим нашу игру? — поинтересовалась она. — Или так далеко ты еще не загадывал?
— Можно подумать, что тебе отвратительна мысль о моем прикосновении или мы физически несовместимы, — тихо произнес он и подошел к ней сзади.
Обостренно ощущая его близость, Розлин заметила, что дрожит, и ей показалось, что он намеренно провоцирует ее.
— Не думаю, что это удачное объяснение, — пробормотала она.
— Но зато правдивое, — сказал Стюарт и наклонился вперед.
Розлин почувствовала на своей щеке его теплое дыхание, повернулась кругом, и ее лицо оказалось на уровне его груди.
— Ты переспал со мной из жалости, а теперь у нас будет ребенок, — привела она свой последний аргумент. — Я не собираюсь усугублять положение, выходя за тебя замуж, как бы ни хотела…
Розлин замолчала и мысленно ужаснулась. Она чуть было не ляпнула: «прикасаться к тебе, пробовать тебя на вкус, чувствовать, что твое тело становится частью моего»!
— Зато теперь нам можно не беспокоиться, что ты забеременеешь.
Она потрясенно заглянула в его глаза и встретила пылающий желанием взгляд.
— Ты меня не понял, — начала она дрожащим голосом.
Стюарт покачал головой.
— Кстати, о недопонимании… — Он погрузил пальцы в густую массу ее рыжих кудрей, и, когда его пальцы коснулись ее шеи, с губ Розлин сорвался слабый вздох. — Я спал с тобой вовсе не из жалости.
Она непроизвольно запрокинула голову.
— Ну, может, жалость — не совсем подходящее слово, — пролепетала она.
— Совсем не подходящее, — уточнил он, беря ее за подбородок.
— Знаешь, ты не должен это делать… — Розлин было трудно сформулировать мысль, не говоря уже о том, чтобы облечь в слова чувства, сдавившие ей грудь. — Я не собираюсь сбегать к Кевину.
Она почувствовала, как Стюарт окаменел.
— Ты считаешь, что я думаю сейчас о Кевине?
— А
Розлин очень хотелось, чтобы это было не так, но она не находила другого объяснения его поведению. Вот если только…
Она настолько погрузилась в собственные ощущения, что ни на секунду не задумалась о том, что должен чувствовать Стюарт. А ведь у него была очень тяжелая ночь, его мать чуть не умерла! Разве не естественно было в такой ситуации обратиться за утешением к другу? Ведь в свое время она поступила именно так.
Стюарт опустил руки, отступил на шаг и посмотрел на Розлин чуть ли не с опаской.
— Я не собираюсь с тобой спорить.
— Помнишь, что я чувствовала, когда умерла мама? Мне хотелось забыться, не думать о своем горе.
— И ты забылась, занявшись сексом с первым попавшимся мужиком, — сухо заключил он.
— Нет! Я была тогда совсем девчонкой!
— Но ты думаешь, что сейчас мне нужно именно это? — В голосе Стюарта послышались колючие нотки, а глаза его угрожающе блеснули.
Розлин поморщилась. Похоже, она опять сделала совершенно неправильные выводы.
— Стюарт, я твой друг и хочу тебе помочь. Я сделаю все, чтобы тебе стало легче.
— Должен ли я понимать это так, что ты предлагаешь мне свое тело? — Он отвернулся, но Розлин заметила, что у него на виске пульсирует жилка. — Не трудись отвечать. Пусть это покажется странным, но меня не привлекает самопожертвование.
Розлин попыталась было возразить:
— Я не…
— Неужели? — язвительно протянул он. — А по-моему, я все правильно понял. Если ты хочешь выдумать предлог, чтобы заняться со мной любовью, то не ожидай от меня поддержки.
Плечи Розлин поникли. Чтобы она еще когда-нибудь попыталась заняться доморощенным психоанализом? Да никогда в жизни!
— А теперь, если ты не возражаешь, я бы собрал мамины вещи. Ты еще не раздумала мне помогать? Нам пора возвращаться в больницу.
Стюарт вышел из комнаты, и Розлин поплелась вслед за ним с несчастным видом, думая, что только ухудшила и без того тяжелую ситуацию.
— Папа, конечно, пригласит австралийских родственников, — сказал Стюарт.
— Как, всех? — ужаснулась Элли.
Ее муж поднял руки вверх, признавая свое поражение.
— На твое усмотрение, дорогая. Я не виноват, что Роули плодятся как кролики, — добавил он, с усмешкой косясь на сына.
Мартин был счастлив видеть радость, с которой его жена восприняла новость о помолвке.
— Мартин! — укоризненно воскликнула Элли.
— Ну, что я еще натворил? — Проследив направление ее взгляда, он заметил раскрасневшееся лицо Розлин. — В чем дело? — Тут только Мартин понял свою оплошность и тут же стал похож на проштрафившегося школьника-переростка.