Шипы в сердце в Академии Судьбы
Шрифт:
Нетерпеливо дергая ленты на корсаже, я скинула туфли и вытащила булавки из прически. Кожа на голове ныла, онемевшие пальцы едва справлялись с узелками… А это ведь всего один день. Один день! Из настоящей жизни милых леди. У меня впереди таких целая вечность.
– Помочь, куколка? – прохрипели в ухо, и зефирно-шелковую талию с обеих сторон стиснули чужие пальцы.
Глава 2. Визит
Испуганный визг потонул в жаре вампирской ладони. Эрик
– Тише, Вероника, это всего лишь я, – саркастично пробормотал Валенвайд, склоняясь к уху и обдавая теплым выдохом кожу.
Всего лишь ночной кошмар? Счастливый обладатель купона на мою невинность, тайно вломившийся в девичью спальню? Действительно, к чему разводить панику…
– А будете брыкаться – укушу, – сообщил он коварно, стоило мне пихнуться локотком. И для яркой демонстрации скользнул зубами по шее.
Как он тут очутился? Как понял, где меня искать? И, Судьба, как он влез в покои?
Обычный наш дом был надежно защищен. Как и банк, и папин кабинет, и чудо-транспорт… Но окружить защитными чарами имение Честеров, старое и почти заброшенное, было бы глупым расточительством. Мы бывали тут редко.
Идеальное место, чтобы напасть на графа Ланге или чтобы завершить опустошение Эмиля… Однако этот упырь пришел ко мне!
– Как вы тут оказались? – отчаянно простонала в его ладонь, воздевая глаза к потолочной лепнине.
– Ваш братец рассказал о месте и времени долгожданного свидания.
– До того, как вы его обескровили, или после? – прошипела я на магистра и резко развернулась.
– Дайте вспомнить, ягода… Кажется, во время, – жестко осклабился вампир. Вина его больше не мучила.
Вчера мы расстались на полуслове. Я струсила. Струсила и сбежала портальным вихрем, едва успев подхватить с крыльца тяжелую сумку. Сосредоточенный темный взгляд намекал, что Эрик желает договорить.
Или… или он уже достаточно пришел в себя после пыток, чтобы потребовать первую кровь? Кто-то должен заплатить за все измывательства. За попытку усадить зверя в клетку. Я помнила.
– Я чувствую запах гнили, что шел от кольца… Та же аура. Ваш жених еще в доме? – с хриплым пренебрежением спросил магистр. – Изволил остаться ночевать?
– Какое вам дело?
– Отвечайте, куколка.
– Он здесь, – прошептала еле слышно.
– И даже при имени?
– Александр.
– Из рода?
– Расковых, – выдавила из горла, которое поглаживала и легко оцарапывала ногтями знакомая пятерня.
Задушить Эрик меня не пытался, лишь обозначал серьезность допроса… Или это была странная разновидность вампирской ласки. Щекотная и неуместная.
– Сколько аппетитных магов под одной крышей… – облизнулся упырь.
– Отец привел с собой дюжину банковских стражей, – я угрожающе
– Тогда постараемся не шуметь, отрава.
Эрик оставил в покое шею и предупредительно приложил указательный палец к губам. Моим. Словно не верил, что я закричу по-настоящему.
И я промолчала. Глупая, глупая Веро! Пожалела монстра? Испугалась, что его снова усадят в клетку? И на этот раз найдут цепь покрепче и выдадут ведро побольше?
Вопрос в том, пожалеет ли он тебя.
Магистр оценивающе пробежался глазами по розовым кружевам, обрамлявшим квадратное декольте, и потянул лапы к запутавшейся шнуровке. Самаритянин шурхов.
– Пустите!
Я сердито выпуталась из чужих рук, которых по ощущениям было штук двадцать. И все хватали и трогали меня там, где не положено. Оставляли горячие следы, жаркие отпечатки, отчего казалось, что Эрик везде одновременно.
– Я довольно долго сюда добирался. Уж точно не затем, чтобы выпустить из когтей добычу, – сухо уведомил Валенвайд и придвинулся ближе.
Со дна взметнулось все, что я о нем за ночь успела надумать. Об этом коварном, разъяренном, безумном…
– Не трогайте меня, – я выставила перед собой руки, охраняя личное пространство. – Вы чудовище!
– О, и еще какое, куколка…
Он с усмешкой дернул шнуровку на корсаже, и ленты поддались, распустились шелковыми змеями от его напора. Зефирные рукава начали сползать, и желание раздеваться резко меня покинуло. Нет-нет, я еще сутки готова провести в кружевном кошмаре.
– Не смейте… – прошептала, уловив опасный блеск в побагровевших радужках. Вампира раззадорил неутоленный голод.
В хищном порыве Эрик дернул меня к себе, а потом оттолкнул и уронил на взбитую подушку. И сам уронился следом!
– Ммм! – сжала губы, к которым требовательно приникли чужие.
Поцелуй был призван меня заткнуть и успешно справился с задачей. Если открою рот – в него тут же ворвется нахальный язык. Страшнейшая угроза по нынешним временам.
Меня вмяло в простыню всем весом кровососа, прибило к подушкам его терпким, древесно-морским запахом. Я возмущенно заерзала под магистром, пихаясь и толкаясь, щипаясь и царапаясь… Но его это только взбудоражило.
Валенвайд отлепился от неприступного рта и, довольно урча, прикусил за ухо. Отвратительное чудовище! Наглое, бесчувственное, эгоистичное, самовлюбленное…
– Как интересно, ягодка, – Эрик сощурился и надменно задрал подбородок, уворачиваясь от укуса. – Со мной вы боретесь. Шипите, царапаетесь… А жениха посмеете оттолкнуть? Когда он вот так же вломится в вашу спальню?
– Ему я обещана, – пробормотала неуверенно.
Если брак заключен… то какие у молодой жены права? Она отдана. Она обязана покориться.