Шиворот-навыворот. Глеб и Ванька
Шрифт:
— О чем?
— Дело закрыли за недостатком улик. Больше не надо нам в полицию ходить. Маргарита Валерьевна лично звонила и принесла свои извинения. Можешь расслабиться, а то ты в последнее время сам не свой. Так что гляди веселей, Глеб! — папа хлопнул его по плечу. — Смотри, Ванька куда забрался. Давай, наперегонки, кто быстрее до него добежит. Догоняй!
Он укатил вперед по лыжне, а Глеб так и остался стоять среди белого безмолвия, будто ему на голову не сугроб обрушили, а целую елку.
Папа сказал, что ему больше не придется ходить в полицию. Это чего же выходит? Гном
Чего он только про Гнома не передумал — что он обманом втерся в доверие к его родителям и решил его место занять, а он, выходит, друга защищал.
Как ни хорошо было в деревне, Глеб не мог дождаться, возвращения в город, чтобы поговорить с Гномом.
— Стой, Пашка, — решительно сказал Глеб, дернув друга за рукав.
До больницы оставалось не больше ста шагов. Зима добралась и до города. Люди ежились, кутаясь в воротники и шарфы, бежали, закрываясь от мокрого снега разноцветными зонтами. Холодно, неуютно.
— Ну что, опять сдрейфил? Да не боись ты, все хорошо будет, — сказал Гном. — Ты же сказал, дело закрыли.
— Угу. Я… хотел сказать тебе… Ты настоящий друг. Ближе, чем брат.
— Вот еще, — буркнул Гном, но по лицу было видно, что он рад услышать это.
— Ты меня защищал! И от «черных», и от Маргариты, и от полиции. А я, дурак, еще на тебя обижался как девчонка. Ты прости меня, ладно?
Он протянул руку.
— Ладно, проехали, чего волну гнать, — фыркнул Пашка, отвечая на рукопожатие. — Подумаешь, обижался. На тебя столько всего свалилось, кто хочешь бы запаниковал. И вообще, для чего еще нужны друзья, правильно? Топай давай, а то я замерз уже.
Юфа стоял у окна и, не отрываясь, смотрел на хлопья мокрого снега, плюющие в стекло.
— Давай, иди, — подтолкнул друга Пашка и сказал: — Привет, Юфа.
Парень у окна вздрогнул и оглянулся. В первую секунду на его лице появилось замешательство, потом он просиял, узнав посетителей.
— Гномыч? Глеб? Здорово! Заходите.
Глеб протянул ему пакет с мандаринами.
— Это тебе.
— Спасибо. Угощайтесь. Мне их уже девать некуда, — он вытащил один мандарин, поскреб ногтем и с наслаждением понюхал. — М-м-м! Так здорово пахнут, точно уже Новый год наступил.
— Я смотрю тебе уже получше, — сказал Гном. — Выпишут скоро?
— К концу месяца обещали. В общем, после зимних каникул в школу вернусь.
— Круто! — обрадовался Пашка. Он подхватил пару мандаринов и пошел к двери. — Ну вы тут пообщайтесь, а я пойду прогуляюсь.
Глеб истуканом застыл у косяка. Когда Гном исчез за дверью, Юфа нахмурился:
— Ты чего пришел?
Глеб пожал плечами.
— Хотел узнать, как у тебя дела.
— Узнал?
— Ну… Юфа, я… — Глеб не знал, что сказать. Не рассказывать же об Алексе, Вывороте, Снежке. Да и не поймет он или не поверит. Наверное, в такой ситуации нужно просто извиниться. — Прости меня. Я даже не знаю, как это вышло. Мне ужасно жаль…
— А мне нет, — отрезал Юфа. — Потому что ты меня спас.
— В смысле? — опешил Глеб. — Ты что-нибудь помнишь?
Юфа покачал головой.
— Да ты садись, хоть поболтаем по-человечески. С мамой
— Так ты что-то помнишь?
— Смутно. Иногда кажется, что я весь прошлый год не жил, а в игру играл. Про себя. Дурацкую игру с дешевой восьмибитной графикой и глупым сюжетом. Даже не играл, а просто смотрел, как кино. Все бегают там, суетятся, и я среди них. Причем мой персонаж — полный придурок, а я ничегошеньки сделать не могу. А потом вообще пофиг стало, что там происходит. Ты в компьютерные игрушки рубишься?
— Угу.
— Я тоже раньше. Вроде сел вечером на часок, не успеешь оглянуться, а уже утро. Вот так целый год пролетел, а я и не заметил. И даже себя забыл, — он снова уткнулся носом в мандариновую корочку. — Теперь смотрю вокруг и не узнаю ничего. Вот скажи, мандарины раньше тоже так классно пахли?
— Обыкновенно они пахнут, — пожал плечами Глеб.
— Ты не понимаешь, — смутился Юфа. — Для меня это теперь все по-новому. Как будто, я все это раньше знал и забыл. Ты даже не представляешь, как это круто. Как круто жить! Тут столько красок, и звуков, и запахов, и вкусов! Я прямо не дождусь, когда меня выпустят. Так хочется на улицу, потрогать снег.
Юфа еще долго болтал. Видно было, что ему хотелось выговориться. Глеб смотрел на него и радовался, что все обошлось. Алик стал прежним, «до-выворотным». Нормальным парнем, если не обращать внимания на увлечение ощущениями. Его скоро отпустят домой, и ему больше ничего не грозит.
Как же ужасно жить не своей жизнью, смотреть на нее со стороны и не иметь возможности хоть что-то изменить. А вдруг и Ванька, настоящий чувствительный фантазер Ванька с черной челкой и смешных кедах, на самом деле живет в том измерении. И мучается, как Юфа, глядя на то, как это чудовище захватило его жизнь и наслаждается этим миром.
— Юфа, а ты помнишь тот вечер в парке?
— Практически нет. Знаешь, иногда появляются какие-то обрывки. Только я не уверен — это на самом деле было или мне приснилось. Четко помню, что открыл глаза и на меня просто обрушился запах осени. Это было… так сильно. Точно меня по голове этим запахом ударили. Я еще долго в себя прийти не мог. Глеб, а как ты это сделал?
— Ничего я не делал, — покачал головой Глеб. — Ты просто вдруг упал. И все. А пацаны разбежались.
— Не хочешь говорить, ну и ладно, — понимающе кивнул Юфа. — Все равно спасибо! И что пришел, тоже спасибо.
— Не за что.
— Ты заходи.
— Зайду, — пообещал Глеб и пожал Юфе руку. — Поправляйся!
Гном ждал на первом этаже в холле.
— Ну что, поговорили?
— Да.
— Он что-нибудь сказал? Про Выворот? Что-нибудь помнит?
— В общих чертах.
— Пошли к Алексу! — заявил Пашка. — Ты должен ему все рассказать.
— Если там будет Снежка…
— Будет-будет, — пообещал Гном и потащил его к выходу. — Хватит уже прятаться.
Глава 18. Эксперимент