Шкатулка группенфюрера
Шрифт:
– Подавись! – злобно выкрикнула Молчанова.
– Мне удавалось переварить вещи покрупнее этой, – успокоил я Ираиду, ловя брошенное ею ожерелье на лету. – Приятно было побеседовать, сударыня.
Колотов, поджидавший меня за рулем «Форда», предупредительно распахнул дверцу и уже через секунду послал машину вперед под спасительную арку. Пуля, явно предназначавшаяся мне, угодила в дорогущий «Лексус», мирно стоявший у соседнего подъезда. Впрочем, я не собирался приносить его хозяину извинений за испорченное стекло по той простой
– Ярцев? – покосился на меня Колотов.
– Исключено. Это кто-то из наших земляков, либо Певцов, либо Иващенко. Сипягина я исключаю, поскольку стрелок он никудышный, и снайперской винтовки ему никто бы не доверил.
– Сам виноват, – вздохнул гиперборей. – Незачем было предупреждать эту стерву о визите.
– Нет, Слава. Ираида принадлежит к числу тех женщин, у которых жадность обычно берет верх над разумом. Она просто не отдала бы мне ожерелье, если бы не была уверена, что очень скоро получит его обратно. Наверняка, ее охранник уже шел по моим следам, чтобы снять ожерелье с трупа.
– Все равно риск и риск неоправданный. Опоздай я на секунду, и ты сейчас был бы покойником.
– Мы же договорились заранее, – удивился я.
– А если бы у меня руки задрожали, – вскипел Колотов. – Руль бы повернул не туда!
– Я никогда бы не стал привлекать к серьезному делу неврастеника. А от случайностей никто не застрахован.
– Чтоб ты провалился, витязь Тьмы. У меня до сих пульс под сто сорок.
Ильин хоть и был уязвлен моей навязчивостью, но виду не подал. Водитель, правда, попытался вытащить пистолет, застрявший подмышкой, но Василий Валентинович успокаивающе похлопал его по плечу.
– У вас дурные манеры, Эрнест.
– Чрезвычайные обстоятельства, – попробовал я оправдаться.
Спокойствие Ильина объяснялось тем, что наша встреча происходила в нескольких шагах от офиса его фирмы, и бдительная охрана уже успела засечь человека, неожиданно нырнувшего в машину шефа. Настроены охранники были весьма решительно, однако Василий Валентинович властным жестом их остановил. После чего выпроводил из машины водителя.
– Вы опять со своей шкатулкой, господин Шульц? – лениво полюбопытствовал Ильин.
– На этот раз с ожерельем, Василий Валентинович. Узнаете?
Ильин попытался скрыть удивление, но это ему плохо удалось. Ожерелье он взял в руки и довольно долго его рассматривал.
– Я имел неосторожность подарить эту вещицу дочери на свадьбу, – проговорил он глухо. – К сожалению, Ксении не удалось ее сохранить. Она продала ее на аукционе.
– Не надо лукавить, Василий Валентинович. Я не хуже вас знаю историю этого яблока раздора. Кровавую историю.
– Вы опять собираетесь меня шантажировать, господин Шульц?
– Я не Шульц, господин Ильин. Бедный Эрнест так
– Значит, это не вы писали мне письма? Откуда тогда вы о них узнали?
– От немца. Мы с ним мирно беседовали за несколько минут до того, как его убили обрезком водопроводной трубы. Я почти продал ему кинжал за два миллиона долларов, осталось только оформить сделку.
– А зачем вы приходили ко мне?
– Мой хороший знакомый Павел Эдуардович Юрлов попросил меня отыскать вещь, похищенную у него самым варварским способом. Он купил ожерелье для жены, недавно родившей ему наследника.
– Трогательная история, – согласился со мной Ильин. – Вы Феликс Строганов, я слышал о вас от Кружилина.
– Он описал вам мою внешность?
– Нет, поведал о методах вашей работы. Мне следовало догадаться раньше.
– Вы приняли меня за человека, подосланного генералом Молчановым, и крупно ошиблись на мой счет. К сожалению, я не могу вернуть вам ожерелье…
– Я бы его не взял, – прервал меня Ильин. – Ваш знакомый приобрел его законным путем, а потому вправе требовать свою собственность обратно. Что вы хотите от меня?
– Я предлагал вам сделку, Василий Валентинович. Мое предложение остается в силе. Хочу предупредить вас, что за шкатулкой ведется охота, и чем скорее вы от нее избавитесь, тем лучше. Поверьте, эти люди не будут стесняться в средствах. Если вы не хотите сотрудничать со мной, то уступите ее Чистопалову. В противном случае вас просто убьют.
– Хорошо, господин Строганов, я подумаю. Оставьте мне номер вашего телефона, я позвоню вам вечером и сообщу о своем окончательном решении.
Нельзя сказать, что меня устроил ответ Ильина, но в данном случае Василий Валентинович в праве был выставлять свои условия. Мне оставалось только распрощаться с излишне осторожным бизнесменом и покинуть салон его автомобиля. Моя ретирада успокоила охранников, тем более что Ильин живым и невредимым покинул автомобиль сразу же вслед за мной.
– Я видел мотоциклиста, – сказал Колотов, трогая с места. – Конечно, это могла быть случайность, но мне кажется, он за тобой следил.
– Тогда почему не выстрелил?
– Возможно, испугался охранников, – пожал плечами Вячеслав. – Уж очень много их высыпало на тротуар.
Это могло оказаться правдой. Ярцев был киллером, но не самоубийцей. А в данном случае у него практически не оставалось шансов уйти живым с места преступления. Охранники держались настороже, следовательно, могли свалить удачливого стрелка раньше, чем тот успел скрыться за поворотом. По мнению гиперборея, наш хороший знакомый вновь не устоял перед посулами уже однажды соблазнившей его ведьмы. У меня на этот счет имелось свое мнение, и, чтобы прояснить кое-какие детали, я решил поговорить с Ираидой Викторовной.