Шкатулка группенфюрера

Шведов Сергей Владимирович

Между прочим, я почти стопроцентно был уверен, что Кружилина Сашка Седов не убивал. Но это не мешало мне давить ему на психику. Жалеть этого сукина сына у меня не было причин, а знать он должен немало.

– Кто тебя ко мне подослал, придурок?

– Огнеяр.

– Это что его фамилия?

– Фамилия его Колотов, зовут Вячеславом Андреевичем.

– Он главарь вашей секты?

– Можно сказать и так.

– И ты согласился стать убийцей?

– У меня не было другого выхода. Огнеяр сказал: либо Веселов, либо Седов. В случае твоей смерти я стану полноправным витязем Трувера. Служителем Света. А тебя он назвал витязем Тьмы.

– Польщен столь высокой

оценкой. И ты что, купился на всю эту дурацкую мишуру. Я удивлен, Саша, ты ведь неглупый человек. Позвонил бы в милицию. Обратился бы за помощью ко мне, наконец. Зачем тебе в крови мараться? Ты ведь ни в грош не веришь в магический дар этого негодяя.

– Мне нужны деньги, Игорь. Можешь ты это понять! Маг Колотов или не маг, посланец богов или просто жулик, но он умеет делать деньги. И он обещал мне большой кусок. У Огнеяра есть религия, идея, вокруг которой можно сколотить большую группу людей. А что касается крови, то ты ведь тоже не ангел, Веселов. И к тебе денежки не сами по себе приплыли. По моим сведениям на вашей с Черновым совести не одна человеческая жизнь.

– Мы боремся с подонками.

– А кто определял меру вины этих людей? Суд? Хотя суд, это тоже люди. И законы, по которым они отправляют людей за решетку, тоже приняты обычными смертными. Так почему одним можно обрекать людей на муки и смерть, а другим нельзя? Огнеяр взял роль судьи на себя, объявив себя посланцем бога Световида. Так почему же он не прав, Веселов?

– Так ведь сказано – не убий.

– Брось, Игорь. Все убивали – и те, что с трезубцем, и те, что с крестом, и те, что со звездой. Важно, поставить свой символ выше других, и тогда ты прав. Прав и перед людьми, и перед небом.

– А я думал, что ты запутался, Седов.

– Я не запутался, Веселов. Просто в данной ситуации ты оказался сильнее.

– И, значит, следуя твоей логике вправе вынести тебе свой приговор, Саша.

– А как же – не убий! Выходит, сто тысяч долларов для тебя дороже, чем завет твоего Бога?

– К несчастью для тебя, дорогой Озар, я атеист.

– Откуда ты знаешь мое тайное имя?

– Слухами земля полниться. Ты меня убедил, Саша, даже усовестил. Я полон раскаяния, и готов передать тебя в руки правосудия. Правда, судить тебя будут не как витязя Трувера, а как гражданина Российской Федерации, и не по заповедям языческих богов, а исключительно в рамках уголовного кодекса, но вряд ли тебе от этого будет легче. Я не исключаю, что тебе дадут пожизненный срок, поскольку психиатрическая экспертиза, скорее всего, признает тебя вменяемым.

– А может, мы договоримся, Игорь? Ты поможешь мне, я помогу тебе.

– Ты опоздал с предложением, Саша.

– Я просто хотел проверить, Веселов, насколько ты крут. А убить тебя я, наверное, все равно не смог бы. Видимо, в отличие от тебя я не родился витязем. У меня до сих пор селезенка екает.

Смог или не смог, это дело темное. Но в любом случае актер явно заигрался в героя. А жизнь все-таки не театр, вопреки тому, что утверждал Вильям Шекспир. Ну, хотя бы потому, что покойники здесь не воскресают и не идут пить кофе за кулисы вместе со своими убийцами.

– Это ты предупредил Огнеяра, что перстень у Мандрыкина?

– Я.

– А он знал, что тебе заказали перстень?

– Знал. Ему нужен был наниматель, и он на него вышел.

– Цонева ему голыми руками не взять, – усмехнулся я.

– Тут не в Цоневе дело, Игорь. За Валерием Георгиевичем стоит какой-то немец. То ли Шульц, то ли Штольц.

– А откуда ты о нем узнал?

– От Сипягина. Я слышал краем уха, совершенно случайно,

что немец нанял этого урку, чтобы тот ограбил дом, где-то в Подмосковье. Но что-то не срослось, хозяева вернулись, и этот подонок их убил, а потом они с Штольцем обставили все под автокатастрофу. Посадили трупы в машину и столкнули с обрыва. В общем, замели следы преступления. Это года четыре назад было. А искал Штольц какую-то шкатулку, кинжал и перстень с трезубцем.

– А кто он такой, этот Сипягин?

– Уголовник. Тупой, как валенок. Это он убил Всеволода и Кузьмину.

– Зачем?

– Я же говорю, что он был идиотом. Наверное вообразил, что перстень магический. И с его помощью можно обчистить все казино.

– Но он ведь тебя не опознал там на лестнице?

– Так ведь в подъезде было темно, а Сипягин торопился. Я его тоже не узнал. Шеф решил, что ты работаешь на Штольца, потому и решил тебя устранить.

Должен сказать, что для подобных предположений у Колотова были основания. Как-никак, а это именно мы с Черновым и Роговым прикрыли Цонева своими телами в момент налета «витязей» Трувера. И, видимо, один из них меня опознал. А, возможно, он опознал мою машину. Но в этом случае, этот человек наверняка был в доме Кружилина в тот роковой вечер, и, скорее всего, это именно он убил хозяина. Вот только непонятно, зачем Огнеяру вообще понадобилось это убийство. Да еще совершенное столь шокирующим публику способом.

– Ты рассказал Колотову о своей встрече с Сипягиным на лестнице?

– С какой стати. Я вообще в их организации пока что шестерка.

– Тип на желтых «Жигулях» твой подельник?

– А ты его видел?

– Конечно, он поставил машину прямо под моими окнами.

– Вот идиот, – Сашка даже крякнул от досады. – Ему же было приказано, чтобы он не высовывался и ни в коем случае не дал себя засечь.

– Он предупредил тебя, о моем приходе?

– Да. Позвонил по мобильнику.

Я поднялся с кресла и кинжалом разрезал ремень на затекших руках Седова. Ремень был хороший, кожаный, но и кинжал был отлично заточен, мне почти не пришлось прикладывать усилий. Сашка помотал руками, силясь привести в норму кровообращение и с удивлением на меня взглянул:

– А я уж думал, что ты собираешься меня прикончить.

– Поживешь еще. Бери мобильник и скажи своему подельнику, что клиент в квартире так и не появился.

– А куда же ты пропал?

– Я, Саша, как ты, вероятно, успел заметить, пребываю ныне в холостом положении. А этажом выше и этажом ниже живут безмужние соседки. Мог, по-твоему, молодой и полный сил мужчина заглянуть к одной из них на довольно продолжительный срок, а возможно, даже до утра.

Седов хмыкнул и, достав из кармана куртки мобильник, сердито в него зашипел. Его подельник, голос которого я отлично слышал, клялся и божился, что фотограф вошел в подъезд почти полчаса назад. Что, безусловно, соответствовало истине. В свою очередь Сашка посоветовал напарнику купить очки и не морочить голову занятым людям. Переругивались они минут пять, но, наконец, сошлись на предложенном мною варианте.

– Позвони шефу и спроси, что мне делать, – прорычал в мобильник Седов. – Не могу же я в этой квартире до утра сидеть. При свете этот бугай меня сразу обнаружит и скрутит в два счета. Он же в спецвойсках служил.

– Чаю хочешь? – спросил я у Седова, когда он отложил мобильник.

– Не откажусь. У меня после спектакля еще маковой росинки во рту не было.

– Кстати, кто тебе открыл мою дверь, или ты специалист-многостаночник?

– Велимир открыл. Васька в смысле. Он по профессии вор-домушник.