Шкатулка группенфюрера
Шрифт:
– Будь я богом Световидом, я бы твоему Огнеяру начистил морду за такую кадровую политику. Воры-домушники у него ходят в витязях. Какая профанация идеи!
Накормив несостоявшегося киллера, я впал в задумчивость. Меня насторожила эта история с Сипягиным. Дело в том, что родители Ксении Кружилиной, в девичестве Ильиной, погибли в автомобильной катастрофе. Логично было предположить, что речь идет о тех же самых людях. Правда, тут же возникал вопрос – а какое отношение имеет немец Штольц или Шульц к ответственному работнику ЦК КПСС и что он так старательно искал в его доме? Я позвонил Чернову, чем, кажется, его очень огорчил, и попытался выяснить, какие сведения ему удалось собрать о дедушке Кружилиной-Ильиной.
– К чему такая срочность, Игорь, ты что, до утра не мог подождать?
Пришлось
– Спроси у Светланы, что ей известно о немце по фамилии Штольц.
После непродолжительной паузы я узнал, что о Штольце Надеждина не знает ничего, зато ее знакомый актер Мандрыкин упомянул как-то в разговоре о господине Эрнсте Шульце. Кажется, этот тип торговый представитель известной фирмы. Что же касается дедушки Ксении, то никаких сведений о нем пока добыть не удалось.
– В таком случае, наведи еще и справки о Колотове Вячеславе Андреевиче, этот тип наверняка значится среди клиентов Олега Рыкова. Хорошо бы получить эти сведения к утру.
– По-моему, Колотов числится в моей картотеке, – отозвался Чернов. – Ладно, Игорь, что-нибудь придумаем.
После этого разговора мы с киллером Седовым завалились спать. В качестве меры предосторожности я предупредил актера, чтобы не вздумал душить меня подушкой. Сашка отозвался в том смысле, что он не душегуб, а витязь Трувера, но на меня его поправка не произвела особого впечатления. Ночь прошла спокойно, но где-то в районе восьми часов, когда за окном забрезжил рассвет, очнувшийся Сашкин мобильник заголосил дурным голосом впавшего в сексуальное возбуждение кота. Чудовищно мерзкие звуки! Тем не менее, Седов в ответ на призыв телефона даже ухом не повел, и мне пришлось встряхнуть его за плечо, чтобы вывести из сомнамбулического состояния.
Звонил Сашкин подельник, который, похоже, так всю ночь и проторчал под моими окнами.
– Я по твоей милости провел самую жуткую ночь в своей жизни, – укорил напарника Седов. – Дрожал всю ночь как банный лист. А теперь я разбит, я почти парализован и не способен ни к какой деятельности. Так и передай шефу. А откуда мне знать, где этот паразит шастает по ночам?! Это тебе поручено было за ним следить, а не мне. Мог бы довести его до дверей квартиры. Все, Вася, я спускаюсь.
Проводив незваного гостя, я вновь завалился спать и проспал здоровым сном часов до двенадцати, пока меня не разбудил детектив Чернов:
– Приезжай в офис, Игорь.
На стоянке меня ждал сюрприз. Точнее, не на стоянке, а в салоне моего «Форда». Визитная карточка лежала на переднем сидении, так что не заметить ее я просто не мог. Вот и верь после этого солидным забугорным фирмам, которые настаивают на надежности производимых ими замков. Визитная карточка принадлежала жрецу Огнеяру. На ней красовался уже знакомый мне трезубец, а под трезубцем кто-то от руки приписал время – девятнадцать ноль-ноль. Здесь же был указан адрес, судя по всему загородного дома. Все-таки Вячеслав Андреевич Колотов был редкостным наглецом. Не сумев отправить оппонента на тот свет, он приглашал его на переговоры.
Через десять минут я подруливал к логову резидента Шварца. В офисе кроме Чернова находились майор Рыков и к немалому моему удивлению Феликс Строганов. Судя по всему, граф заинтересовался нашими скорбными делами. А поскольку человек он крайне занятой, то не приходилось сомневаться, что нас с Черновым опять занесло либо в горние выси большой политики, либо в места где пахнет большими деньгами, что в принципе одно и то же. К счастью, мое личное кресло оказалось свободным, его не осмелился занять даже склонный к сибаритству Строганов.
По лицу детектива Чернова было видно, что он откопал из ряда вон выходящие сведения. Однако я не спешил задавать ему вопросы, а предпочел для начала насладиться свежезаваренным кофе. Из личного дела Вячеслава Андреевича Колотова, хранящегося в картотеке Чернова, мы узнали, что этот тип был судим только однажды, на заре туманной юности. Если верить людям, знавших его в ту пору и поделившихся своими сведениями с судьей, Славик был добрым, воспитанным и впечатлительным юношей. В школе он получал только хорошие и отличные отметки. Не чурался общественной работы. Помогал старикам и инвалидам. Во всяком случае, одному из них, проживающему в соседней квартире. Свидетели даже утверждали, что комсомольского активиста и отставного полковника связывали, несмотря на разницу в возрасте, узы дружбы. Впрочем, в том, что одинокий старик привязался к соседскому парню, снабжающему его продуктами и выполняющему мелкие поручения, ничего удивительного нет. Сложнее было поверить в бескорыстие семнадцатилетнего Славы Колотова. Однако из уголовного дела следовало, что старик хоть и не нуждался в деньгах, но и большого материального достатка за долгую жизнь не обрел. Так или иначе, но между восьмидесятилетним старцем и семнадцатилетним юношей вспыхнула ссора. Старик замахнулся на Славика палкой, а тот его толкнул. Падая, старик ударился о край стола затылком. Полученная травма повлекла за собой смертельный исход. К чести Колотова, он не сбежал с места происшествия. И даже вызвал «Скорую помощь», пытаясь спасти старика, а потом все честно рассказал следователю. Подозревать юношу в неискренности не было никаких оснований. Все имущество и все деньги старика оказались на месте. Колотов раскаялся в содеянном. Наверное, именно поэтому да еще потому что над страной задули ветры перемен, а дело происходило в девяносто первом году, юноше за непредумышленное убийство дали два года. Которые он и отсидел в колонии общего режима от звонка до звонка. Выйдя на свободу, Вячеслав Колотов поступил в университет на исторический факультет, который через четыре года с блеском закончил. Параллельно с учебой даровитый студент занимался бизнесом и тоже очень удачно. Во всяком случае, после окончания института он ни дня не работал по специальности, а все свои усилия сосредоточил в коммерческой сфере. На несколько лет он уехал из нашего города и следы его затерялись. Года полтора назад он вернулся очень не бедным человеком и с ходу включился в бьющую ключом экономическую жизнь. По данным Чернова он владел несколькими магазинами и рестораном. Что же касается религиозных пристрастий Вячеслава Колотова, то здесь в Черновском досье зиял огромный пробел. Но в любом случае, биография оступившегося случайно в юности успешного человека никакой пищи для размышлений не давала. Не скрою, я был разочарован и не сумел этого разочарования скрыть от собеседников.
– Одно маленькое, но существенное дополнение, – торжествующе глянул на меня Чернов. – Фамилия убитого старика Ильин. Он вышел в отставку в звании полковника. А во время войны, будучи капитаном, служил в особом отделе штаба армии.
А вот это был, что называется, уже гром среди ясного неба. Мне не оставалось ничего другого, как изложить собравшимся сведения, добытые у несостоявшегося киллера Седова. Те самые, что касались не вовремя возвратившегося хозяина и его жены.
– Так ты считаешь, что в данном случае речь идет о сыне и снохе полковника Ильина? – спросил Рыков.
– Во всяком случае, у меня есть все основания предположить именно это. А что вам удалось узнать об Эрнсте Шульце?
– В общем-то, ничего особенного, – пожал плечами Чернов. – В наш город он прибыл, как представитель одной известной фирмы для изучения обстановки. Ни в чем предосудительном замечен не был.
– Если верить Седову, который случайно подслушал разговор Сипягина с Колотовым, то господин Шульц искал старинной работы кинжал, перстень и шкатулку. Все три предмета были украшены трезубцем. Однако ни того, ни другого, ни третьего он в подмосковном доме Ильиных так и не нашел.