Шкатулка
Шрифт:
Федя был счастливый человек. Во-первых, потому что батя вернулся с войны живой и у них с матерью получилась любовь, в результате которой он родился. Во-вторых, его собственная жена была святая: красивая, с высшим образованием пошла за него, серого работягу, и маялась с ним по чужим углам четыре года. В третьих, им дали отдельную однокомнатную квартиру в хорошем зеленом районе. Правда, за выездом, но — все же! Они с женой так радовались, что не сетовали ни на первый «высокий» этаж, ни на тараканье семейство, вынудившее их на решительные меры: супруги трижды травили паразитов, в результате чего Федю дважды увозили на «скорой помощи» по поводу самоотравления. И, наконец, в-четвертых, у Феди были золотые руки. Должность его обыкновенная: кровельщик. Однако помимо своего дела он знал и умел
Чаще других привечал Федю сосед Бушуев. Игорь Антонович служил по продовольственной части. Бухгалтером в гастрономе. Вследствие чего мог достать дефицит не только в смысле импортных питательных смесей для новорожденных, но и более того. Однако Игорь Антонович был человеком сдержанным и не слишком распространялся о своих неисчерпаемых возможностях. Он любил тишину. Свою жену Антонину он давно уже не любил, но высоко ставил ее деловой практический ум. Если бы не она, у них никогда бы не завелось огородного участка на сорок пятом километре. Коренная горожанка, постигавшая «пленительный мир природы» в городских скверах и до сорока с лишним лет не знавшая, как пахнет василек, она вдруг со всей страстью вцепилась в пять соток заболоченной земли, отстояв свое законное право в длинной очереди желающих разводить овощные и ягодные культуры.
Когда вожделенный участок был обретен, возникла масса проблем и задач, главная из которых — транспортная. Воскресная давка в электричке, ноющие от пудовых рюкзаков плечи (продукты и даже стройматериалы приходилось возить на себе), шлепанье от автобусной остановки до места два километра по весенней и не просыхаемой до июля бездорожной хляби — вопили об этом. О необходимости приобретения индивидуального транспорта. «Хоть какой бы драндулет купить, лишь бы вез!» — восклицала женщина и все активнее вдохновляла мужа. «Пойми, роднуля: денег у нас мало. И на половину машины нет, — вразумлял жену Бушуев. — Ковер зачем-то купили! Триста восемь рублей с книжки ушло». Ковер Антонина вырвала у супруга с кровью. «Неужто, — говорила она, — я так и проживу без хорошей вещи в доме? Разве я за свою трудовую жизнь не заработала на ковер?» Игорь Антонович отвечал, что у них есть уже ковровая дорожка, вот она лежит на полу, они уже десять лет по ней ходят. Но жена саркастически смеялась, говоря, разве это вещь? Ее уже трижды в чистку сдавали, она давно утратила первозданные краски, и весь узор потерся. «Эх ты, непонятливый!» И Игорь Антонович решился. Подержанный «Москвич» был куплен в комиссионном магазине на окраине города и пригнан бывшим владельцем к самому дому Бушуевых — прямо к подъезду. Когда прежний хозяин, прощаясь, облегченно вздохнул, Игорь Антонович заподозрил неладное. Но в чем состояло его подозрение, он тогда еще не понял. А понял позднее, после многократных и безуспешных попыток завести мотор. Приглашенный в качестве водителя для торжественной поездки за город знакомый Вася Кошкин с автобазы номер три, глянув на «лайбу», сразу разочаровался: старье допотопное. Потом же, не сумев возбудить в автомобиле даже искры жизни, махнул рукой и заявил, что аккумулятор сел, да и зажигание что-то того… Антонина, обложившись пустыми банками для будущих заготовок и отслужившей срок домашней утварью («там все сгодится»), терпеливо наблюдала за действиями Василия. Наконец, поняв, что машина не заведется, женщина выкарабкалась из салона и испепеляюще глянула на мужа: что приобрел, несчастный!
— С колесами у нее все в порядке? — осведомился Игорь Антонович у знатока техники.
— Колеса-то
— Вот и проехались, — скорбно протянула женщина. — Там огород сохнет, а мы тут мыкаемся. — Взор страдания обратился в сияющую бездну воскресного утра.
Игорь Антонович пошел к Феде.
Федя встраивал стенной шкаф. Прилаживал деревянные рейки каркаса, на которые предполагалось крепить выкрашенные «под дуб» куски древесностружечных плит, приобретенные в отделе «Все для труда» шумного Детского мира. Шкаф обещал быть прекрасным, не хуже магазинного.
Федя любовно оглядывал свое хозяйство: досочки, брусочки, аккуратный инструмент. Каждая вещица для дела. Все со смыслом.
Дверь открыла Люся. Она еще не успела поснимать с головы бигуди и слегка смутилась, увидев Игоря Антоновича.
— Я жутко извиняюсь! — воскликнул тот. — Здрасьте! Такое дело, без вашего Феди пропадем…
Люся закивала, сообразив, что понадобился Федя, и впустила соседа, скрывая досаду: собирались пойти в парк после обеда. Но, видно, мужика опять «захомутают».
Федя не привык, чтобы его долго упрашивали. Он только сложил в ящичек инструменты, быстро подмел мелкие стружки и ласково взглянул на жену, словно говоря: «Ничего не поделаешь, милая! Надо помочь человеку».
— Просто несчастье какое-то, — завидев его, запричитала Антонина. — Там огород сохнет, а мы стоим.
Игорь Антонович досадливо крякнул: ну что разоряется. Пришел же человек. Посмотрит. Может, и наладит.
Федя сел за руль, поставил рычаг переключения скоростей в нейтральное положение, качнул раза два педаль газа и повернул ключ. Мотор молчал. То есть в замке что-то щелкнуло. Видно, заряд был, но слабый. Федя открыл капот. Чем дольше он что-то разглядывал в моторе, трогал какие-то детали, тем сосредоточенней делалось его лицо.
Антонина нервно вздохнула и мысленно прикинула, за сколько ездок на электричке можно перевезти весь заготовленный ею скарб — банки, узлы, сахарный песок и прочее, чем был сейчас забит салон злополучного «Москвича». Вывод был страшный: сил не хватит. «Угрохали две с половиной тыщи — и на тебе, пожалуйста!»
— Попробуем прикурить, — сказал Федя.
Игорь Антонович с готовностью хлопнул себя по карману, достал пачку сигарет «Дымок» и протянул Феде. Тот хохотнул:
— Не в этом смысле! Нужно от какой-нибудь машины. — Он огляделся: во дворе других автомобилей не было.
— Схожу до гаражей, попрошу кого-нибудь, — предложил Игорь Антонович.
— Это далеко. Нужно на дороге посмотреть, — посоветовал Федя.
И тут к их радости во двор въехало легковое такси.
Машина притормозила у дальнего подъезда, и Антонина, не дожидаясь указаний, ринулась туда. Пока шофер неторопливо искал пассажиру сдачу, звеня мелочью, она стояла у дверцы с опущенным окном и просительно улыбалась. Шофер равнодушно выслушал ее просьбу, что-то ответил, очевидно отказываясь, но женщина проникновенно взглянула на него и пообещала отблагодарить.
Федя уже закрепил проводки, когда подошло такси. Оставалось перекинуть их от одного аккумулятора к другому…
— С богом! — сказал он и вновь сел на водительское место.
В «Москвиче» что-то грюкнуло.
Сердце Антонины радостно толкнулось.
Таксист глянул на ручные часы и деловито сплюнул в зеленый газон.
Антонина вспомнила, что в кошельке у нее были три пятерки и один рубль. Металлический. «Хватит ли рубля? — думала она. — Ишь какой важный. Пошлет еще… Ну и пусть. Рубль тоже деньги».
«Москвич» заводиться не хотел. Он еще раза два грюкнул и перестал реагировать на Федины усилия.
«Вот почему он так вздохнул тогда! — вспомнил Игорь Антонович бывшего хозяина машины. — Спихнул поломанную дураку несмышленому и смеется теперь небось надо мной».
«А ведь рубля у меня нет, — вспомнила Антонина. — Я же его в гастрономе оставила, балда, когда селедку брала! Ну да. У кассирши с пятерки сдачи не было, я ей дала шесть, а она мне трояк и сорок две копейки. Придется трояк давать. Эх, одно разорение с этой машиной!»