Школа боевой магии. Том 2

Кун Антон

А вот Григорий Ефимович с Агафьей Ефимовной и Боря с Игорем Петровичем о куполе над Рувенией точно знали. И не только то, что я им сообщил, когда пересказывал наш разговор с Сан Санычем. Они знали гораздо больше. И судя по тому, как встревожились, ничего хорошего в уничтожении купола не было.

Парни между тем обсуждали, строили предположения, высказывали мнения.

— У вас есть телефоны? — негромко спросил Игорь Петрович у Эдуарда.

Эдуард покачал головой.

— Нет. Сан Саныч перед выступлением забрал, чтобы мы никого не смогли предупредить.

—

Это плохо, мы совсем без связи… — вздохнул Игорь Петрович.

Вроде и говорил негромко, но его слова услышали все, шум усилился.

Боря поднял руку, и парни замолчали. Не скажу, что успокоились, потому что какой тут покой? Но замолчали. Они ждали, что скажет Боря. И он сказал:

— Хотим мы того или нет, но, похоже, нас втягивают в войну.

Повисла тишина.

Боря переглянулся с Григорием Ефимовичем, тот кивнул, и Боря продолжил:

— Сейчас объявиться в городе мы не сможем — мы не сможем доказать, что не виноваты в теракте. Наше слово будет против слова Сан Саныча. Сейчас нам нужно залечить раны, накопить сил и самое главное — тренироваться! Теперь мы знаем, что нас ждёт. Мы должны быть готовыми к битве. На ближайшие дни наша задача наладить быт. Потому что не выспавшийся и голодный боец — это плохой боец.

Парни загудели, но Боря потребовал тишины.

— Нам нужно много тренироваться! Вы хорошо показали себя во время теракта. Потери могли быть значительно больше…

Договорить Боря не успел. Вопросы посыпались, словно плотину сорвало. Спрашивали и про купол — что это такое и чем нам грозит разрушение, и про питание — запас у нас не большой… Но больше всего про войну.

А я сидел, словно оглушённый, и вспоминал ребят, которые остались там, в торговом центре. И гражданских, которых мы не успели спасти… И понимал, что готовиться мы должны к худшему.

— Найдёт ли нас Сан Саныч? — говорил между тем Боря. — Найдёт! Это вопрос времени. У нас должна быть возможность переместиться в любой момент и в любое место. Поэтому Влад будет учиться открывать портал. Портал нам нужен. И последнее… — Боря повысил голос, перебивая гомон. — И последнее… — Боря обвёл взглядом присутствующих. — Я пойму, если кто-то захочет уйти. Однако, ему придётся подождать, пока Влад не научится работать с порталами. Так что у вас есть время обдумать своё решение. А пока будете вместе со всеми работать над обустройством лагеря и тренироваться. Теперь я готов ответить на ваши вопросы.

Ещё минуту назад вопросы сыпались, как из ведра. А тут, словно на препятствие напоролись — замолчали все.

Нет, сомнений на лицах парней не было. Всё было решено ещё после теракта, когда Григорий Ефимович предложил желающим отправляться по домам. Из наших никто не ушёл тогда, не собирались и сейчас. И дело не в том, что Сан Саныч слишком много знал обо всех о нас — долго следил за нами в свои камеры, наверняка и про семьи знал, потому что у каждого из нас был телефон, а в нём контакты, соцсети, профили… Нет. Не ушли, потому что знали, что такое магия и успели почувствовать, что будет, если лишиться её. Нет, мы не умрём. Но

такой жизни и врагу не пожелаешь! А магически одарённых людей много, не только мы. Нельзя лишать их магии! Мы должны проследить, чтобы радость не ушла из жизни.

Плюс, одно дело хвастать, что вот мол, я боевой маг, и совсем другое, когда ты видел реальные кровь и смерть, когда на твоих глазах люди получали увечья, и ты сам от ужаса и криков сходил с ума, а надо что-то делать. Такие события не проходят бесследно.

В общем, сомнений на лицах я не видел. Парни ситуацию понимали правильно и слабины в их душах не наблюдалось. Наоборот, Боря словно бы подвёл черту, и стало понятно, что назад дороги нет.

Пока мы размышляли, Григорий Ефимович спросил у Дмитрия:

— Твоя гитара без усилителя будет звучать?

Дмитрий кивнул.

— Как ты смотришь на то, чтобы подыграть мне?

Дмитрий пожал плечами, мол, не знаю, можно попробовать.

— Принеси тогда и гусли, пожалуйста. Они рядом с… Да ты знаешь где… Сможешь в темноте?

Дмитрий кивнул и ушёл в землянку.

Я вспомнил, как Григорий Ефимович играл на гуслях ещё там, в учебной комнате. Это было так давно, как будто в другой жизни.

Через некоторое время Дмитрий вернулся с гитарой и гуслями. Он нёс инструменты осторожно, как самые большие драгоценности.

Собственно, драгоценностями они и были. Сами по себе редкие хорошие инструменты — уже драгоценность, а в той ситуации, в какой мы оказались, так и вовсе.

Да, я хотел послушать музыку. Она сейчас была очень кстати.

Дмитрий сел подальше от огня.

— От тепла поведёт, а гитара… — Он ласково провёл по выпуклому боку. — Гитара этого не любит.

Григорий Ефимович одобрительно кивнул и повернулся к Дмитрию лицом.

— Гусли — тоже.

Костёр теперь был немного сбоку и между Григорием Ефимовичем и Дмитрием.

Григорий Ефимович накрыл ладонью струны, а потом легко пробежал по ним пальцами, и Дмитрий начал на слух подстраивать гитару под гусли.

Григорий Ефимович сначала удивлённо глянул на Дмитрия, но потом прислушался, удовлетворённо кивнул и прокомментировал:

— У тебя хороший слух.

— Абсолютный, — подтвердил Дмитрий и добавил: — Иногда это мешает.

Григорий Ефимович снова согласно кивнул.

Звук настраиваемых инструментов, такой будничный, здесь в ночном лесу, после всего, что с нами произошло, воспринимался странно и немного сюрреалистически.

Но вот Дмитрий показал, что готов. Григорий Ефимович взмахнул рукой, и словно капельки благодатного дождя упали на струны. Пробежали по ним, как по металлической лесенке, рождая мелодию, Дмитрий подхватил её и…

Голос Григория Ефимовича был тёплым, как утреннее и вечернее солнце.

Ясный сокол летает высоко,

Ясный сокол видит далёко.

Видит, как в поле зерно колосится,

Видит, как плачет у речки девица.