Школа боевой магии. Том 2
Шрифт:
Круг манил, хотелось подойти поближе, рассмотреть, что там так светится и было жутко… жутко интересно… Казалось, я слышу голоса… почти слышу… ещё чуть-чуть, и разберу о чём они говорят, о чём просят… И только тёплая берёста в руках противостояла им.
Берёста действительно была тёплая, какая-то солнечная. И дело не в том, что она разогрелась на солнце или от костра. Тепло было заключено внутри. А то, что я плёл лапоточки для Марины, выпустило тепло берёсты наружу.
Я поднял готовый лапоть и сравнил с тем, что
Надставив короткую цину, я продолжил плести. И тут краем глаза увидел движение.
Из леса, со стороны охранного круга приближалась девушка в длинной белой рубахе с распущенными волосами. Она приблизилась к черте, потрогала рябиновую веточку, постояла, подумала, потом направилась вдоль черты.
Шла она, нагнувшись, касаясь рябиновых сторожков — каждый погладила, пожалела!
Ко мне сразу пришло осознание — веточки были нарезаны из живой рябины, не сухие!
Я смотрел на девушку и не дышал. Хотелось крикнуть, а не мог.
Когда круг замкнулся, она выпрямилась, посмотрела на меня. И вот только что она была у охранного круга, как вдруг стоит рядом со мной… Перенеслась в один миг. Остановилась, уставилась на недоплетённый лапоть. А потом подняла с земли готовый, покрутила в руках, рассмотрела внимательно. И что только в темноте увидела?
— Красиво, — говорит и кладёт мою поделку на место. А голос такой нежный, как будто летний ветерок легко коснулся листвы.
Потом смотрит на меня.
У меня аж волосы дыбом поднялись.
А Чёрный подсказывает: «Встань, дурень, поклонись древеснице!»
Глава 9
Я неловко поднялся и поклонился.
Дёма от моего движения проснулся, вцепился коготками в ногу, больно так! Пискнул и на руки забрался. Я обнял его, погладил, а девушка засмеялась. И смех — словно ветер по веткам пробежал.
Потом девушка посмотрела на мои руки, на лицо, и так же, как рябиновые веточки погладила. А потом исчезла. Точнее опять переместилась — оказалась рядом с ямой для землянки. Вздохнула, и снова ветерок пробежал по кронам. Погладила деревья, которым пришлось подрубить корни, и исчезла. На этот раз окончательно.
Моё сердце колотилось, как бешеное. Я осознал, что у неё были зелёные волосы. Зелёные! И ходила она босиком…
И я вдруг понял: эти берестянки тоже пока не для Марины.
Осознание этого пришло легко и ясно, как само собой разумеющееся, как шелест ветра в листве, как… как мой долг за подрубленные корни и обломанные ветки.
Я закончил лапотки, сделал из коры оборы, потому что синтетические лесной девушке никак не годились, потом положил их туда, где она стояла, когда разговаривала со мной, и сказал с поклоном:
— Уважаемая древесница, прости нас и прими от меня подарок. Не сердись на нас. Не со зла
Я положил лапотки на землю. Подошёл к костру.
От мысли о том, чтобы залить костёр, всё в душе взбунтовалось. Я разгрёб угольки, чтобы они не грели друг друга, а самые крупные вытащил на камни.
Через минутку пламя опало.
Чёрный одобрительно хмыкнул, и я пошёл спать. На душе было и горько, и светло. Горько, потому что Марина завтра снова будет ходить на каблуках. А светло — потому что… Да просто, светло и всё. Не знаю почему. Потому что так правильно.
Проснулся я от того, что Арик тряс меня за плечо.
Я еле как разлепил глаза и повернулся к нему.
— Всё норм? — спросил он. — Ты тут?
Я кивнул. Вставать совсем не хотелось. В голове была вата, ощущение, что я только что прилёг, а уже рассвело.
— Агафья Ефимовна тебя зовёт…
Я глянул в сторону кухни, и остатки сна мгновенно слетели — рядом с Мариной крутился Николай.
Вообще все уже встали. Девчонки возились с котлом, непреклонный Боря ждал нас на зарядку… А Николай типа помогал.
— Ну ты и спать! — говорил меж тем Арик. — Тут такие события, а ты дрыхнешь без задних ног.
— Что за события? — спросил я и посмотрел, куда показал Арик.
А показал он на защитный круг. Там толпились парни и что-то оживлённо обсуждали.
Я не успел разглядеть, что там, как Боря крикнул:
— Особого приглашения ждёте?
И все поспешили к нему.
Я тоже поднялся и пошёл… к Агафье Ефимовне. Потому что это Агафья Ефимовна! Когда она говорит, нужно выполнять. Хотя, когда говорит Боря, тоже нужно выполнять. Но Агафья Ефимовна на кухне, а там Марина с Николаем…
— Где лапти? — спросила она, едва я приблизился. — Девочку надо переобуть.
— Какие лапти? — растерялся я.
— Те, что ты вчера плёл.
Я оглянулся. Лаптей там, где я их вчера оставил, не было.
— Не знаю, — пожал я плечами.
Я на самом деле не знал, где лапти. Приняла ли древесница мой подарок или парни пошутили и припрятали.
— Как так не знаешь? — удивилась Агафья Ефимовна. — А кто знает?
— Я их подарил, — признался я. — Но не знаю, приняли ли мой подарок.
Агафья Ефимовна смотрела на меня некоторое время растеряно, а потом нахмурилась, взяла меня за подбородок, покрутила лицо, внимательно рассматривая, и сказала:
— Тогда всё понятно. Иди.
Что ей было понятно, не знаю, но зарядка уже началась, и я поспешил присоединиться к парням, тем более что Николай уже махал руками вместе со всеми. Не то что мне прям хотелось делать зарядку, но нужно было как-то собраться с мыслями.
Но собраться с мыслями не получалось. Что-то было не так. К тому же я, выполняя упражнения, постоянно сбивался и делал ошибки.