Школа в лесу
Шрифт:
— А зачем тревога?
— Вот чудаки! — крикнул Занька. — Да вдруг пожар, а мы не сумеем одеться и выбежать.
— А может, война, — сказал Чешуйка, — так надо проверить, умеем ли мы, как красноармейцы, одеваться.
— Чешуйка на войну собирается! — засмеялись ребята.
— Какой красноармеец нашелся!
— Вот еще что, ребята: Тонечка сказала, чтоб у всех на пальто пуговицы были и ботинки зашнурованы. Еще будут проверять уши и руки.
— Ой, робюшки, звонок!
Вожатые построили звенья, поправили каждому
Все классы удивились: третий отряд входил в столовую в стройном порядке, тихо и торжественно. Без споров все уселись на свои места. Санитар проверил, хорошо ли повязаны салфетки. И все это в совершенном молчании.
Когда Лерман с жадностью схватил руками сосиску, вожатая Эмма и все звено посмотрели так строго, что он поперхнулся, чуть не подавился куском и в смущении вытер жирные пальцы о штаны.
Занька не любил масла. Он сунул его под тарелку, но зоркая Эмма углядела. Тогда Занька незаметно приклеил масло к ножке стола. А уж Эмма подняла руку и просит нянечку Марусю принести новую порцию. Занька попытался было отнекиваться, но на него так зашикали и зашипели, что делать нечего — пришлось намазать и съесть.
Когда нянечка Маруся пришла убирать со стола, то от изумления поскользнулась и чуть не упала: тарелки стояли ровной стопочкой, чашки выстроились полукругом, а вилки и ножи лежали блестящими ровными рядами; на столах не валялось ни одного куска, а звенья держали сложенные салфеточки и тихо выходили.
Педагоги удивленно посматривали друг на друга.
Одна Тонечка довольно улыбалась и делала вид, что ничего не замечает.
Вечером девочки пошли в душ.
Зоя вернулась в спальню последней.
Ее вещи были аккуратно уложены, чулки висели на перекладинке стула, подушка взбита и одеяло откинуто. Зоя удивилась. Кто это? Наверное, Сорока. Девочки таинственно переглянулись.
— Зоя, — сказала Сорока, — дай на минутку голышка. Ой, какой малюсенький! Я хочу ему шапочку связать.
— И мне покажи, — попросила Мартышка.
— Да иди сюда, Ида, — позвала Сорока.
Мартышка и Сорока уселись на Зоину кровать. Сюда же прибежали Эмма, Софрончик и другие девочки.
— У меня кусочек шелка есть — хочешь, Зоя, я ему шелковую рубашечку сошью? — предложила Эмма.
— Хочу, — сказала удивленная Зоя.
Сорока уже вязала шапочку.
Софрончик тоже притащила свою шкатулочку и подарила голышку кусочек кружев.
Они сидели около Зои, пока Феня не потушила свет.
Глава девятая
Весна пришла сразу. Лес зашумел, заговорил весело и звонко. Потекли говорливые вздувшиеся ручьи, и по волнам запрыгали спичечные кораблики. Уже на обсохших проталинах в перелесках завозились прилетевшие грачи. А через несколько дней все просохло. Ребятам позволили гулять без калош и дали легкие
Зоя, расстегнувшись, бродила по парку и собирала первые подснежники, нежные, бледные. В чаще пахло гнилым, трухлявым пнем.
Здесь попадались коричневые упругие сочные сморчки. Есть их не разрешали, но Зоя все-таки набила полный карман и крошила на кусочки. На лужайке в ямках голубели подснежники. Зоя присела на корточки, выбирая самые крупные. Ветер принес запах тополевых почек и божью коровку. Она уселась Зое на руку и завозилась, расправляя крылышки. Зоя вытянула руку и забормотала:
Иванушка, Иванок, Полети на небо. Там блины пекут И тебе дадут.Божья коровка оставила клейкую капельку, раскрыла крылышки и взвилась черной точкой.
Над Зоей закружились две лимонно-желтые бабочки, гоняясь друг за другом. Хорошо на лужайке под весенним солнышком! Рядом молодая березка налилась соком. Зоя сорвала веточку. У веточки был горьковатый острый запах. Зоя задумчиво погрызла коричневую почечку.
— Зоя, Зоя! — донесся звонкий голос Сороки.
— Ау! — откликнулась Зоя.
Сорока прибежала оживленная.
— Пойдем скорее, тебя Тонечка зовет.
— Зоечка, — сказала вожатая, — я слышала, ты рисовать умеешь. Помоги мне альбом оформить.
Зоя покраснела от удовольствия и смущения.
— Я только цветы умею.
— Вот мне цветы как раз и нужно.
В пионерскую комнату вбегали и выбегали ребята.
— Голубиха-то рисует.
— «Еж»-то, «еж»-то! Альбом делает!
— Наляпает там чего-нибудь.
— Такая ежиха только драться умеет.
Но Зоя не наляпала. Цветы получились очень красивыми.
— Ну, прямо как живые! — призналась Ида.
Сбоку на обложке Зоя нарисовала большие маки, в уголках — букеты из роз. Над розами вились пестрые бабочки.
Альбом приходили смотреть ребята из других отрядов. Они откровенно завидовали:
— Вот это да!
Только мальчики, хотя им тоже нравились цветы, презрительно морщили носы:
— Подумаешь! Вот Занька, он и красноармейцев умеет рисовать, и пушку, и даже очень похоже нарисовал товарища Сталина, а Голубиха только и умеет что какие-то там незабудки.
Зою окружили девочки. Все протягивали ей листочки и просили нарисовать кто розу, кто незабудки, кто маки, и первой из них была Сорока.
— Мне, Зоя, нарисуй.
— Я за Мартышкой очередь заняла.
— Ты за Мартышкой? Я за тобой.
— Кто последний?
Потная и раскрасневшаяся, Зоя рисовала без конца. Теперь девочки хватились:
— Видали, как у нас Зоя Голубева рисует? В нашем классе теперь три художника: Занин, Ивин и Голубева.
Зою выбрали в редколлегию стенной газеты.