Школа. Никому не говори. Том 4
Шрифт:
Люба аккуратно покосилась на собеседника и, убедившись, что интерес не сменился на раздражение, продолжила:
– Она совета недавно спрашивала…
– И что же ты ей насоветовала?
– Искать своё счастье дальше. У тебя есть Лена, и ты ей изменять не будешь.
– Всё верно, – кивнул старшеклассник.
– Вот и я о том же! Смысл глазеть на чужого парня, если можно заняться учёбой, например? Правда? Именно! Спасибо, Денис, за совет. Буду язык прикусывать, чтобы беспечных подруг не подставлять. Мало ли!.. Домой отвезёшь?
– Конечно, Люба! Одевайся, поехали.
«Упустила, да, Наташенька?.. Какой была лярвой, такой и останешься. Ну что ж, карты в руки – сыграю на посошок, —злился Коробкин, помогая гостье залезть на мотоцикл. – Отвезу Любу и метнусь в «Торнадо». Точно там отираешься, приключений на задницу ищешь. Не разминёмся!»
Высадив Поспелову у перекрёстка возле Солнечного, парень сделал круг, чтобы проветриться, и стремглав понёсся к центральному городскому парку.
Глава 3.
Подперев рукой голову, Люба слушала трёп одноклассниц, усевшихся впереди небольшим компанейским кружком. Трёп давал тихоне пищу для размышлений, потому что речь шла о замужестве и «настоящих мужчинах».
– Мужик обязан уметь обеспечить жену и детей, считаю! – заносчиво выпятив острый подбородок, заявила Лёвочкина. – Иначе это не мужик, а неудачник!
– А жена семью и детей наравне с мужем обеспечить, случайно, не желает? – ехидно подколола юркую отличницу Ира Уварова. – Как говорится, муж и жена – одна сатана!
– И в любви, и в радости… И в печали, и в горести, – растянуто напела Алеся Исакова, подтягивая к запястьям рукава чёрной синтетической водолазки. – Так в ЗАГСе толкают. Или нет?
– Без понятия! – откликнулись Гончаренко и Таран. – Но похоже.
– В приличных семьях муж обеспечивает семью, а жена – сама себя, – презрительно хмыкнула «Редиска».
– Ого! В «приличных»! Слышали, девочки?
– Слышали!
– А как же!
– Так, красотки, сознавайтесь, кто из «приличной» семьи?.. Молчат. Видимо, никто. Надь, значит, твоя семья «приличная», так? – подмигнув, насмешливо поинтересовалась Ирина.
Лёвочкина стушевалась и нервно заёрзала на стуле. Отличница не могла похвастаться достатком: отец работал завхозом в городской поликлинике, а мать – санитаркой.
Видя недвусмысленное молчание Нади, одноклассницы не стали задавать контрольных унизительных вопросов.
– Девочки, но делать вид, что деньги не важны, тоже неумно, – осторожно заметила Аня Рашель. – Нам рожать и воспитывать. И пока мы заняты детьми, мужья берут на себя финансы. С милым в шалаше, конечно, здорово, пока кушать не захочется.
– То есть ты, Нюр, хочешь сказать, что главное – деньги, а не чувства? – быстро перебила Аню Нина Гончаренко. – Есть другая пословица: «Любовь за деньги не купишь». Слышала?
– Слышала, Нина. Я говорю, что в муже должно быть и умение заработать, и нравиться он должен.
–
– Алеся, ты просто боишься признать, что богатых парней на всех не хватит, и кому-то придётся подыматься из грязи!
– А ты, Надя, просто боишься в свои шестнадцать зайти в стрёмный вагончик «Комната ужасов» из-за чмошных измочаленных кукол, что прячутся в темноте! Зато о деньгах хорошо размышляешь! В приезжий нищий цирк ходят малышня да ты! Повзрослей!
Лёвочкина густо покраснела под глумливый хохот ровесниц.
«Хороши подруги! – осуждающе нахмурилась Люба. – Одна рот затыкает, другая – высмеивает. Лучше быть одной, чем дружить вот так! Существует женская дружба? И кто прав? Если бы папа зарабатывал много, мама бы перестала постоянно ругаться и оскорблять? Она бы вела себя ласковее и спокойнее? Наверное. Или мама бы орала, как прежде, потому что по-другому не умеет. Потому что не любит. Что чувствует папа? Или чувства мужчины в браке никому не интересны?.. Эх, лучше бы родители развелись!»
Ещё немного послушав беспечно чесавших языками ровесниц, Люба потянулась к дневнику. Убедившись, что никто не наблюдает, тихоня бережно вытащила из-под обложки аккуратно сложенный листок, спрятала под парту, развернула и перечитала.
Листок присутствовал среди валентинок, которые были доставлены ей несколько недель назад, и сразу привлёк внимание. Остальные красивые печатные открытки были поздравлениями от Веры, Сони, Лыткиной да Рашель.
Послание написали синей шариковой ручкой на клетчатом тетрадном листике, сложили вчетверо и опрятно заклеили скотчем, чтобы никто любопытный не смог прочитать.
«Привет, Люба! Пишу в День Святого Валентина, потому что влюблён и боюсь сказать в лицо. Ещё больше боюсь услышать, что не нравлюсь.
Жалею, что не разрешил себе узнать тебя поближе раньше. Много времени упущено из-за неуверенности и страха выглядеть в твоих глазах дураком.
Здорово, что вижу тебя каждый день, могу прикоснуться, когда оказываешься рядом, хотя никогда не смотришь по сторонам и совсем не замечаешь меня и мои чувства.
Знаю, что сам упускаю возможность встречаться с тобой, и каждый прожитый день ещё больше приближает к отметке «опоздал».
Не хватает сил подойти и поговорить напрямую, поэтому всё, что могу, это настрочить записку, наблюдать и подговаривать других пацанов не упускать тебя из виду.
Знай, Люба, – ты очень красивая! Всегда так считал. Красоту твою вижу не только я один, поэтому мучаюсь от ревности и продолжаю чувствовать себя нерешительным идиотом.