Школьные годы чудесные
Шрифт:
— Дядя Сева, поступила информация, что ты бригаду на разборки в Переславль отправил?
Дядя Сева вздохнул, поморщился (вопрос для него был щекотливый), пожал плечами:
— Отправил. И что?
И добавил с вызовом:
— Это наше дело!
— Не ваше! — отрезал Степанков. — Надо отозвать их.
Дядя Сева улыбнулся своей фирменной «дедморозовской» улыбкой:
— Не выйдет, гражданин начальник! Там уважаемых людей порезали. Не фраеров залётных. Воров! Опять же общак пропал. Меня общество не поймёт. Да и поздно уже. Уехали они.
— Ты брось дурку гнать, Всеволод Иванович! — голос
Он глубоко вдохнул, выдохнул, посмотрел на улыбчивого старика:
— Или всё, старик. С тобой — всё. Никакие заслуги не спасут. У меня приказ. И санкция получена — прямо сейчас тебя в КПЗ определить. А там, сам знаешь…
— Что это вдруг? — с лица старика пропала улыбка. — Какое дело госбезопасности до воровских разборок?
— Думай сам! — отрезал полковник. — Мозгов не хватает? Поменьше надо путаться со всякими иностранцами!
Дядя Сева помолчал, пожевал по-стариковски губами, подумал:
— Не могу я, начальник! Понимаешь, не могу! И связи с ними нету.
— Думай! — полковник Степанков встал, подошел к окну. — У тебя пять минут.
Насчет приказа и санкций он, честно говоря, соврал. Был не приказ — просьба от коллег с Переславля. Буквально два часа назад из Переславского управления позвонил заместитель начальника, рассказал про убитую якобы неустановленными лицами воровскую общину и возможный приезд бригады на разборки от «крестного» — дяди Севы Ростовского. И просил помощи, лучше всего надавить на воров и отозвать бригаду, намекнув при этом, что местные воры связались с иностранцами, среди которых оказались самые натуральные шпионы.
Степанков понимал сложившуюся ситуацию — резня, которая обязательно последует за разборками, никому не нужна. А тут еще и пропавший общак, который наверняка изъяли коллеги…
Но помощь коллегам — дело святое! Тем более, когда есть такой рычаг влияния, как агент «Краснов», которого 29 лет назад в 1951 году спас от верной смерти и завербовал начальник оперчасти «Карлага».
Дядя Сева задумался. Полковник не оставил ему выбора. Если в других вопросах можно было «вильнуть», соврать, то тут… 70-летнему вору хотелось жить… Впервые за много лет ему вдруг стало страшно. Он знал, что его ожидает в случае отказа — упекут в КПЗ, куда подкинут его расписку о сотрудничестве и пару доносов. Этого хватит, чтобы дядю Севу тут же раскороновали и придушили. И хорошо, если просто придушат. А могут ведь и ремней нарезать. И никто не услышит.
— Слушай, начальник! — хрипло выдал уголовник. — Бригада в городе должна встать на постой у Петьки Барсука на Линейной, 40. Частный дом с зеленой крышей. Петька Барсук живет один. Про эту хазу и про него, что он на меня работает, не знает никто. Для всех он — инвалид войны. Его даже Шалва не знал. Предупредить не могу, сам понимаешь. Телеграмму что ли, по-твоему, дать?
Уголовник усмехнулся.
— Кто в бригаде? — спросил Степанков. — Кто поехал?
— Витёк Ржавый за старшего, — вздохнул дядя Сева. Витёк Ржавый считался воспитанником и любимцем дяди Севы. Лет 20 назад он взял шефство над молодым беспризорником, вырастил его, сделал своей «правой рукой», помощником. А тут… Нет, своя рубашка ближе к телу! Дядя Сева продолжил:
—
Дядя Сева замолчал, наклонил голову к столу.
— Ну? — нетерпеливо поторопил его полковник. — Оружие? Что они будут делать в первую очередь?
— Не нукай! — повысил голос уголовник и снова замолчал. Степанков хмыкнул:
— Давай, давай, дядя Сева… Твоя жизнь теперь от них зависит! Кстати, и жизнь твоего Васятки.
Уголовник поднял голову, с ненавистью посмотрел на оперативника:
— Всё-то вы, суки, знаете…
Васятка был внуком дяди Севы. Его отец, сын дяди Севы, умер, когда пацану едва исполнилось три года. Они не были связаны с воровской общиной, но дядя Сева присматривал за сыном. А после его смерти стал активно помогать невестке, взяв её и внука практически на полное обеспечение. Недавно Васятке исполнилось 11 лет.
Степанков пропустил оскорбление мимо, ответил:
— Да нам-то он что? Его и твою невестку твои подельники тогда на ремни порежут!
Порежут. Дядя Сева с этим согласился.
— У всех свои стволы есть. Пистолеты ТТ, наганы. У Барсука калаш есть и гранаты.
— Что? — взвился полковник. — Автомат? Гранаты?
Это было ЧП. Автоматическое оружие плюс гранаты у бандитов — это было очень серьезно.
— Ну, старче, не дай бог, они их в дело пустят!
Полковник Степанков махнул рукой, мол, свободен! Сам выскочил в проходной процедурный кабинет, через другую дверь вышел во двор поликлиники, огляделся, высмотрел служебный «жигуль», прыгнул на пассажирское сиденье:
— Гони в Контору!
— Есть!
Водитель посмотрел на полковника:
— Товарищ полковник, вы бы халат сняли…
— Сниму! — буркнул Степанков. — Потом отвезешь, отдашь главврачу.
Водитель опять кивнул.
Глава 12
Глава 12.
Страшная месть
В школу я шел в приподнятом настроении.
Во-первых, вчерашняя встреча с чекистами прошла очень даже плодотворно. Я им сбагрил чемоданы, избавившись от обязанности раз в три дня мотаться на вокзал продлевать срок, подобно подпольному миллионеру Корейко из «Золотого теленка». Да и гэбэшники радовались, как дети, когда я им слил эту информацию.
Во-вторых, сегодня было всего четыре урока, из которых только один разве что вызывал определенные неудобства — физика. Нет, физику я знал, понимал, только не любил. Задачи решал без проблем, но всё равно — не любил.
В-третьих… В-третьих, чего уж, соскучился я по Светке. Утром я её не увидел на стадионе. Даже минут 15 лишних бегал вдоль футбольного поля, ожидая, что она придет, в конце концов, скажет своё традиционное «Будь здоров, Ковалёв!». Светка, увы, так и не пришла.
В-четвертых, я вчера поставил maman те самые конструкты, которыми наставник лечил в БСМП Оксану, девочку с лейкемией. Конструкты, которые всю жизнь будут бороться в организме с абсолютно любыми болезнями.