Школьный бунтарь

Харт Калли

— Да пошел ты, мужик, — рычу я. — Мой член здесь не проблема.

— Но это все же проблема с членом.

— Трое парней из футбольной команды Роли изнасиловали ее. Это было действительно чертовски плохо.

Ухмылка Монти принимает кислый, недовольный вид.

— Что ж. Это действительно звучит как проблема, не так ли? — Он наклоняется вперед, поднимая пачку сигарет с края стола. Закуривает одну и, прищурившись, смотрит на меня. — Тебе не следовало отчисляться из Беллингема, малыш. Девчонка из Беллингема скорее бы их порезала, чем позволила сотворить такое дерьмо. Роли слишком обидчивый. Это делает детей

слишком мягкими, чтобы они могли постоять за себя.

— На самом деле мне неинтересно спорить о плюсах и минусах школы Роли. Я просто хочу немного гребаной справедливости.

— Для нее, потому что они причинили ей боль? Или для тебя, потому что они сломали одну из твоих игрушек?

Монти очень много сделал для меня с тех пор, как я вышел из колонии. Больше, чем сделал бы кто-либо другой. Но в данный момент я чувствую себя так, словно готов снести ему гребаную башку. Но здравый смысл все же преобладает. Он мой единственный союзник во всем этом. Я все еще бросаю на него взгляд, пронизанный достаточным количеством сарказма, чтобы дать ему понять, что думаю о его вопросе.

— Она достаточно долго страдала, видя этих ублюдков каждый гребаный день. Хотя не должна была этого делать.

Выпуская облако дыма, Монти смотрит на меня.

— Она поехала в больницу? Сдать анализы и засвидетельствовать изнасилование?

Я хватаюсь за подлокотники кресла и тихо рычу как собака.

— Она ничего не выдумывает, придурок. Ты же ее совсем не знаешь. Она совсем не такая. — Сильвер совсем не похожа на ту девушку, которую пытался нарисовать Джейк, когда я только появился в Роли Хай. Это все была уловка. Придурок готовил меня к тому времени, когда Сильвер расскажет, что он сделал, так что я буду считать ее лгуньей.

— Я не говорю, что она лжет. Хотя старшеклассницы так и делают, знаешь ли. Мне просто интересно, есть ли какие-нибудь доказательства этого преступления. То, с чем копы могут работать.

Я с горечью качаю головой.

— Она была слишком испугана. Ничего не сказала своим родителям. Рассказала об этом друзьям, и они ее вычеркнули. Избегают ее.

— А как же школа?

— Учителя слышали об этом. Позвали ее к себе. Позвали и его тоже. Заставили их пройти несколько консультаций по разрешению конфликтов и смели все это под ковер. Они смотрят на нее так же, как и все остальные студенты. Как будто она какая-то смутьянка, создающая проблемы для их золотого мальчика.

— Ты сказал, что их было трое. Но ты все время говоришь об одном парне.

— Это он накачал ее наркотиками. Именно он все это и организовал. Их гребаный главарь. Они все должны страдать... но Джейкоб Уивинг должен страдать больше всех.

Брови Монти взлетели вверх как ракета.

— Уивинг? Ребенок Калеба Уивинга?

— Я не знаю, кто его отец. — Это вряд ли кажется важным, но выражение лица Монти говорит об обратном.

— Калеб Уивинг был одним из моих самых крупных клиентов. Владеет половиной сельскохозяйственных угодий в округе. Богаче, чем грех.

— И что? Это значит, что Джейк не должен ответить за то, что сделал?

Монти медленно улыбается и тушит сигарету в переполненной пепельнице.

— Нет, Алекс. Это значит, что если мы говорим о ребенке Калеба, то я с радостью помогу тебе поставить этого маленького ублюдка на колени. Калеб обманывал меня больше

раз, чем я могу сосчитать. Самое время кому-нибудь преподать этой семье серьезный урок. Когда ты надеялся свершить это свое правосудие?

— Сегодня? Вчера? Как можно скорее, черт возьми, с учетом человеческих возможностей. А что?

— А то, что... если ты готов попридержать исполнение на пару недель, даже на пару месяцев, тогда я думаю, что знаю, что именно лишит этого маленького ублюдка его короны.

— Не знаю, старик. Несколько месяцев?

— Оно того стоит. Доверься мне. К Рождеству Джейкоб Уивинг больше не будет беспокоить твою маленькую подружку.

Машина Сильвер звучит совсем не здорово. На обратном пути из хижины я мысленно отмечаю себе, что нужно как можно скорее проверить двигатель. Монти отвез меня к озеру, чтобы забрать её, и больше ничего не сказал о том, что включает в себя его план наказать Джейка, но он слушал Lynyrd Skynyrd всю дорогу туда — его музыку для размышлений — и на нем все это время была волчья, самодовольная улыбка, которая означала, что он замышляет что-то действительно мерзкое. Я поблагодарил его и сказал, что обязательно приду на свою смену в среду, мрачнея от осознания того, что Монти, вероятно, захочет, чтобы я сделал для него еще одну пробежку. Когда мы выехали с длинной дороги, ведущей к хижине, я повернул налево в сторону Роли, а он свернул направо и исчез бог знает где.

Теперь, когда я недалеко от дома Сильвер, то сообщаю ей, чтобы она знала, что направляюсь к ней.

Я: Почти у тебя дома. Я оставлю тебе твою колотушку. Может, мне постучать?

Я сворачиваю на ее улицу, когда она отвечает.

Сильвер: Меня это возмущает. Моя машина не колотушка.

Сильвер: Я чувствую себя чертовски грубой, но не мог бы ты оставить её и уйти? Здесь все не очень хорошо.

Я: Никаких проблем

Сильвер: У тебя есть планы на сегодняшний вечер?

Я: Полностью в твоей власти. У тебя есть что-то на уме?

Сильвер: Какой у тебя адрес? Я приду после десяти.

Мои нервы бунтуют, вызывая тошноту. Сильвер собирается приехать в трейлер? Я сказал ей, что хочу, чтобы она пришла, когда мы были в хижине, но действительно не думал обо всем, что это повлечет. Это место нуждается в большем, чем небольшая уборка.

Я: 1876 Bow Hill Rd. Ты ведь знаешь, в каком парке?

Я подъезжаю к её дому, когда она еще отвечает. Делаю это быстро, въезжаю на подъездную дорожку, паркуюсь и глушу двигатель. Выхожу из машины и смотрю на дом — красивый, безмятежный, по фасаду вьется плющ, на клумбах высажены розы. Именно в таком доме я мечтал жить, когда был ребенком, а потом увидел ее, стоящую у одного из окон верхнего этажа. Там, наверху, моя бедная Сильвер выглядит как призрак, одинокий, бледный за стеклом. Она действительно так чертовски красива. Поднимает руку, прижимает ее к окну, на ее лице появляется маленькая грустная улыбка, и мне хочется выбить дверь, взбежать по лестнице и обнять ее прямо сейчас.