Школяр
Шрифт:
— Родственники по крови всегда превыше всего, — сказал Ян. — Филь, в тот момент у Меты был только один приоритет — здоровье её сестры, вот она и кинулась её спасать.
Не желая более вдаваться в спор, который успел испортить ему обед, Филь сказал:
— Замечательно, я это приму к сведению. А пока нам пора идти на естествознание!
— Мета, ты идешь? — спросил Ян. — В самом деле, с Анной всё нормально. Она сказала, что мы тут ходим все полуголодные, поэтому немудрено упасть в обморок с одной затрещины.
— И давно усвистала на лекцию к ректору, — напомнил
— Мне некуда идти, ты лишил меня преподавателя, — ответила ему Мета.
— Тогда сиди здесь или попросись к Патиосоцу в Печальный карцер!
— Колода невоспитанная, — услышал Филь уже в коридоре.
Профессор Лонерган, как всегда, начал занятия с вопросов.
— Как поживают наши сифоны? — спросил он, обведя класс озорным взглядом. — Вы, олухи, придумали, наконец, как заставить отверстие внешнего колена оставаться ниже поверхности воды, чтобы поток не останавливался? Вы потратили на это три недели, пора и честь знать!
Находившийся ближе к нему Николас Дафти протянул свою тетрадь. Профессор глянул в неё и отдал обратно.
— Чушь, — сказал он. — Кто следующий?
— Почему «чушь»? — обиделся Николас. — Я взял это решение у Герона Александрийского!
— Сперли, хотите сказать? — ухмыльнулся профессор, просматривая работы у остальных. — Чушь, потому что его решение трудозатратно. Я с ходу могу придумать лучше.
Николас надулся.
— Профессор, вы считаете себя умней Герона Александрийского? — со значением спросил Фристл Бристо.
— А как же, — сказал профессор. — Хотя бы потому, что я старше его на пятнадцать веков. Которые, кстати, вам самому, Бристо, нисколько не помогли!
Теперь уже Фристл надулся, обиженно уставясь в свою тетрадь.
— Это уже третий вариант, — застонал он. — За что вы нас не любите?
— Не переживайте, Бристо, вы тут не при чем, — ответил Лонерган. — Я просто так злой, совершенно бескорыстно.
Он остановился напротив Филя, забраковал его работу, как у остальных, затем поинтересовался:
— А как поживает твой горшок с дерьмом? Ты определил материал для него?
— Медь, кажется, будет лучше всего, — сказал Филь, пропуская мимо ушей обидный эпитет, которым Лонерган пользовался для обозначения кейплигского котла. — Только чертовски дорого!
Он отдал профессору три густо исписанные тетради с заключительными расчетами. Если Лонерган не затянет с проверкой, Филь должен успеть в срок.
— Медь, — задумался профессор, взвесил на руке тетради, затем швырнул их в кресло за своей спиной. — Что ж, пусть будет медь. В крайнем случае твой горшок превратится в круглый шар и выпучится из земли перед тем, как разнесет всё вокруг. Будем надеяться, что это вовремя заметят.
Николас Дафти, с осени замучив Филя вопросами на тему, как именно тот собрался зарабатывать лютые деньжищи на продаже вонючего газа, очнулся от обиды и завопил в экстазе:
— Фе попадет в историю, взорвав Кейплиг! Он снесет с лица земли город и войдет в историю!
Профессор скривился.
— Дафти, прекратите клоунаду! К вашему сведению, решение, которое я от вас ожидал, находится всего в нескольких
Николас немедленно и тяжело задумался, вспоминая, видимо, откуда стащил ответ.
— Что до попадания в историю, — продолжил профессор, — всем собравшимся будет интересно знать, что запальную смесь на основе эскарбукля, которую Рафтер, Хозек и Фе изобрели в конце прошлого года и довели до ума в начале этого, император придумал намазывать на концы тонких щепок, которые легко зажечь, чиркнув по пергаменту, пропитанному серой. Таким образом, трое участников моей кафедры создали надежную и компактную замену огниву. В историю вы попадете, но денег вы не получите, — сказал профессор трем героям, которые, зардевшись, сидели крайне довольные тем, что удалось завершить такое трудное дело.
Николас очнулся от раздумий.
— А почему это без денег? — заинтересовался он. — В прошлом году Фе получил кучу золота за взорванную кузню, а в этом за куда более полезное дело — ни шиша. Нелогично!
Профессор изогнул длинные брови.
— Дафти, Одина ради, не поминайте логику всуе! Я с ней недавно беседовал, она на вас жаловалась, сказала, что боится и бегает от вас. А денег нет, потому что ни для кого их нет. Вот сделаем дюжину тяжелых петард с «огненным дождем», которыми император задумал оснастить на всякий случай Хальмстем, за это мы получим кое-что. Материалы уже в пути. Пока же давайте вернемся к нашим сифонам — я хочу вам продемонстрировать, как с помощью небольшого куска пробкового дерева легко достичь того, на что вы безрезультатно угробили целых три недели!
Профессор вернул Филю тетради через день с незначительными пометками, и тот отослал их с регулярной почтой в Кейплиг. С этой же почтой Алексу покинул профессор Роланд, отозванный по требованию ректора, который разделил обязанности Патиосоца между собой и отцом Бруно.
Последнее привело к тому, что теперь после занятий по морали и праву с монахом Мета приходила в себя в трапезной, сидя на лавке, обхватив голову руками и мыча сквозь зубы нечто, очень похожее на сдержанные ругательства. Монах в самом деле нёс полную околесицу, это даже Филь понимал, но факт, что Мета способна ругаться, сильно заинтересовал его. Он решил попробовать при удаче довести до этого Лентолу, вдруг ей тоже присуще что-то человеческое.
Ответ от Флава прибыл в конце февраля, когда на улице уже пахло весной. Она не тронула пока снег, но тот скоро должен был начать массово таять. Пробная петарда с «огненным дождем» была готова, и профессор Лонерган торопился провести ее испытания. Он надеялся, что, если петарда полетит не туда, снег на крышах Алексы спасет здания от пожара.
Испытания были назначены на обеденное время в поле за воротами школы. Не упуская возможность поразвлечься в ясный воскресный день, население Алексы дружно выстроилось вдоль стены на холме — спускаться на поле кому-либо запретил ректор Иллуги. Петарду должны были доставить на телеге профессор Лонерган с помощью Якоба.