Школяр
Шрифт:
— Пойдем, полдень скоро, а нам еще ловить коней, твои-то сгорели нераспряженные. Продадим одного в деревне, денег раздобудем. Может, даже хватит на седла. Нам надо успеть до заката доехать до первой заставы. Пойдем, Андреа!
Обескураженный понурый итальянец побрел за ним в ту сторону, где когда-то находились ворота. Они сгорели, за исключением пяти угловых столбов. Пламя пощадило также примыкавшую к ним каморку, где давно никто не жил, а еще до этого жил палач. На усыпанной пеплом земле лежали какие-то ошметки.
— Оттуда выпрыгнула эта гадина, — сказал Андреа, —
Они вышли за линию ворот, и Филь оглянулся. Место в самом деле было славное, а если немного стесать холм, то и очень обширное. Здесь можно было легко разместить дюжину Хальмстемов.
— Хочешь построить здесь новую Алексу? — спросил он и задумался. — Что ж, я замолвлю за тебя словечко.
— 29 —
«В библиотеке Хальмстема хранятся характеристики, данные владельцу замка некоторыми имперскими вельможами того времени. Среди них можно встретить такие: «упрямый, как баран», «неуправляемый, как Катаклизм», «не признает поражений и не осознает их», «вечный мальчик». Читая подобное, я испытываю недоумение: летом 1347 года те же вельможи поручили этому юноше дело, в успехе которого перечисленные качества сыграли ключевую роль…»
Через пять дней добравшись до Кейплига, Филь с Андреа не застали там никого ни в доме Филя, ни в замке. Из записки на столе в доме они узнали, что накануне вся знать отправилась на торжественную сдачу Хальмстема. Филю с Андреа предписывалось без промедления прибыть туда.
— Провалиться, — выругался Филь, — еще десять часов в седле. Нет, господа, сначала я высплюсь и дам отдохнуть своему замечательному коню!
За прошедший год Ветер вырос так, что стало ясно: в этом коне течет кровь Почтовых лошадей. Он проехал от Алексы до столицы, даже не вспотев, и мог бы при желании пролететь всю дорогу в полтора дня, если бы кобыла Андреа не тащилась так медленно.
Филь вывалил перед Андреа свой небольшой гардероб, предложив выбирать, что тому по душе, затем достал из тайника деньги и вернул долг в семь империалов. Прохрапев всю ночь, они на рассвете выехали в Хальмстем.
Когда они проезжали мимо поворота на Менону, сердце Филя сжалось от воспоминаний о проведенных там днях. Он был убеждён, что дорога туда для него теперь закрыта.
Он не считал себя виновным в смерти Анны, но, судя по всему, так считали все остальные. Иначе хоть кто-то сказал бы ему что-нибудь в тот страшный час, когда решались судьбы её, Меты и Габриэль. Он же, как прокаженный, полчаса стоял там, но не услышал ни от кого ни слова, кроме короткого доклада Ирения, чудовищных сентенций нергала и
Дорогу от Меноны до Хальмстема они преодолели без происшествий. Филь очерствел душой или просто перестал бояться демонов, но он даже не счел нужным воспользоваться «дельтой», когда в самом опасном месте их почти облепили летающие «половики». Он разогнал их «стрелком».
У самой береговой линии, когда лесу оставалось несколько сотен шагов, на дороге им повстречалась Эша. Филь испытал сильнейшее дежа-вю, увидев её, бредущую по обочине в белом платье простого полотна и таких же простых сандалиях, собирающую цветочки.
— Привет, Филь, — сказала она, поднимая на него глаза. — Привет и тебе, Андреа. Как доехали?
Андреа залился до ушей краской и только низко поклонился в седле. Филь же подумал, что если его сестра будет с каждым годом хорошеть с имеющейся сейчас скоростью, ему вскоре придется вооружать их дом пушками.
— Привет, Эша, — ответил он и проницательно спросил: — Спасаешься от имперской знати?
Она одарила его улыбкой, которая была способна свалить с ног любого мужчину.
— Да дураки они какие-то все! Неинтересно мне с ними! Ты надолго?
— Как получится. Может, и на всё лето.
— Оставайся уж на всё, тебе понравятся твои апартаменты. Большая светлая комната на последнем этаже и совмещенный с ней маленький кабинет, а также личный выход на крышу. Андреа, а тебе придется пожить в его старой комнатушке, ты согласен?
— Непременно, — ответил тот невпопад, — абсолютно. Да!
— Вот и славно, — сказала Эша. — Тогда поехали!
Она вручила букет Андреа и, подойдя к Ветру, прошептала ему что-то в умную морду. Тот преклонил колени. Эша уселась на него за спиной Филя, бесстыдно обнажив ноги. Андреа наградил её потрясенным взглядом. Филь, догадавшись, что она мстит ему за прошлое, ухмыльнулся и тронул коня.
— Правь сразу к конюшне. Я покажу где, — сказала Эша. — Оттуда ты без помех доберешься до своего жилища. Вся знать сейчас сидит в Большой гостиной в предвкушении ужина, и я не думаю, что тебе интересно с ними встречаться.
— Ужин мне очень интересен, — сказал Филь. — Мы уже неделю хорошо не ели.
— Тогда я попрошу кухарку принести всего понемногу, но сидите тихо, если не хотите, чтобы вас немедленно не позвали под светлые очи императора. Он очень вами интересовался!
— А стража разве не доложит? — Андреа, наконец, обрел способность связно говорить.
— За стражу не беспокойтесь.
Наверху сверкающего медными листами нового моста стоял старый верный сержант Коди.
— С возвращением! — поприветствовал он Филя и кивнул Андреа.
Филь с удовольствием отдал ему честь. Замок выглядел шикарно, сверкая свежим камнем в закатных лучах. В огромном, в сравнении со старым, дворе не было ни людей, ни лошадей, ни экипажей. Филь сообразил, что император притащил сюда знать, воспользовавшись Железной книгой. А значит, эта железяка тоже здесь, что несколько подпортило ему настроение.