Школяр
Шрифт:
— А как разбогател ваш отец? — спросил Филь.
Ян ответил, одеваясь в белую, на сей раз шелковую, рубаху и опять черные штаны:
— Он отличный классификатор и знает родословные всех известных семей. Эти знания он употребил себе на пользу, когда был молодым. В первом случае он раскопал, что наследник огромных земель рядом с нами совсем не наследник, а прижитый на стороне бастард. Он объявил об этом во всеуслышание и заявил свои права на землю как представитель дальней, но единственной сохранившейся кровной ветви. Во второй раз он явился на похороны своего двоюродного дяди, после которого тоже осталась земля, но не
— Ян, он же деловой гений! — воскликнул Филь, захлебываясь от восторга. — Точный расчет, один удар, и мешок с золотом падает в руки! Слушай, Ян, я тоже так хочу! А где учатся на архивариуса?
От нетерпения он заметался в тесном пространстве между Яном, шкафом и грудой белья, соображая, в какой из секций библиотеки Алексы он может найти что-нибудь подходящее.
— Архивное дело здесь не при чем, — сказал Ян, открывая дверь на стук Меты. — Ты должен любить копаться в родословных.
Каштановые волосы Меты поддерживало золотое украшение в виде венка. Платье на ней было зеленое, в тон глазам, шелковое, с шитьем золотой нитью по вороту, рукавам и подолу. Длинные рукава расширялись вниз от локтя, в их прорези была видна нежно-лимонная рубашка-камиза.
У Филя перехватило дыхание. Вспомнив, к чему это привело последний раз, он коротко выдохнул и лишь постарался точнее запечатлеть такую Мету в своей памяти. Прятаться в незнакомом поместье ему не хотелось. Он лучше потратит имеющиеся у него два года форы с пользой, а там посмотрим!
Близнецы принялись вертеть его вокруг себя, примеряя к нему разные рубашки, но ни одна не подходила.
— Ты слишком коренастый, — бросила Мета в сердцах. — Еще немного, и я бы сказала, что ты крестьянин. Всё, что на Яна, тебе будет мало, а рукава будут длинны.
Ян открыл второй шкаф и достал оттуда пару рубашек большего размера.
— Наденем на него отцовскую, тот всё равно не знает, сколько их всего.
В результате на Филя надели тонкую, из выбеленного льна, рубашку-камизу, сверху серую тунику-безрукавку и подпоясали его широким мягким кожаным ремнем. Поставив его перед зеркалом, Мета удовлетворенно проговорила:
— Что ж, у тебя нет ни особой красоты, ни манер, но одет ты теперь прилично!
Филю понравилось, что он увидел в зеркале, и он подмигнул самому себе. Там же, в зеркале, за его правым плечом виднелась довольная Мета, за левым стоял Ян.
— Зато есть харизма, которую он упорно не выпускает наружу, — произнес Ян с оттенком ревности.
— Иногда выпускает, — улыбнулась Мета. — Агуста пала её жертвой, забыл?
— Жертвой чего она пала? — переспросил Филь, заинтересовавшись.
— Это тебе рано знать, — с достоинством произнесла Мета, отворачиваясь. — А то в Алексе станет невозможно учиться! Ты после ударился в учебу и не видел, как показанный тобой пример головокружительного ухаживания подхватили многие. Один
Покинув гардеробную, они, один за другим, шагнули в ствол дерева. Спускаясь позади всех, Филь миролюбиво проговорил:
— Мета, будет тебе, вот пустяки… Я давно позабыл Агусту, а потом Флав мне запретил даже думать об этом.
— Что? — Ян, идущий впереди, издал звук, словно поперхнувшись. — Император лично запретил тебе крутить любовь? Интересно, это в каком разговоре вы дошли до этой темы?
Не веря ушам, Мета обернулась на Филя. Он ответил:
— Да в разговоре же об Алексе! Клемент сильно против совместного обучения и хочет нас разделить. Он использовал меня, как дурной пример, вот Флав и напустился на меня, пригрозив сослать, куда Макар телят не гонял. На сей раз он, кажется, по-настоящему разозлился. Так что я лучше буду как следует учиться и заодно думать, где заработать денег, а то любовь — это штука такая, сегодня — одна, завтра — другая, а второй Алексы точно нет!
— Слова не мальчика, но мужа, — одобрил Ян.
Мета непонятно хмыкнула. Она высоко несла голову, и Филю было удобно разглядывать её золотой венец. Он пришел к выводу, что Хозекам продали халтуру. Будь у него с собой десяток империалов, он сделал бы лучше в любой кузне. При мысли об этом он подавил вздох.
Это был вздох о деньгах, но не о каждодневных деньгах, которые Филь всегда мог заработать, а об огромном состоянии, как у владельца Меноны, который в данный момент восседал за обеденным столом с довольной физиономией и смешным слюнявчиком, повязанным вокруг шеи.
В доме появилось новое лицо — кухарка, судя по цветастому переднику. Рост и голова у неё были маленькие, а всё остальное большое и округлое. Своей внешностью она напомнила Филю повариху Момо из старого Хальмстема.
Носик у неё был приплюснут, как пуговка, а щеки почти торчали из-за ушей. Кухарка была, видать, знакома с характером хозяина, потому что, сервировав стол посудой и разными блюдами, поспешила уйти.
— Валда, жду тебя через час, — сказал ей г-н Хозек и приглашающе похлопал ладонью по столу. — Дети мои, пора обедать! Ты тоже садись, лишенец, — бросил он Филю беззлобно.
Тот устроился на жесткий, с прямой спинкой, стул рядом с Анной. Мета села с другой стороны, Ян устроился напротив г-на Хозека.
Еда на столе удовлетворила Филя своим видом. Тут был суп, от которого аппетитно пахло, нарезанное с вертела запеченное мясо и порезанные листья салата без всяких изысков. Этого было вполне достаточно, да и приходящая кухарка не могла принести много за один раз.
— А что, тут больше никто не живет? — спросил Филь у г-на Хозека.
Уважение к нему вытеснило страх Филя перед ним. Вместо хозяина, занятого супом, ответил Ян:
— Здесь живут кухарка, истопник и горничная, но сейчас лето, они на своих полях и здесь появляются только по требованию. Папа и баню не разрешает топить для нас летом, говорит, чтобы мылись в речке. Он считает, что слишком много слуг развращает как их, так и хозяев.
— Нечего плодить бездельников, — кивнув, отрывисто бросил г-н Хозек. — Когда-то здесь еще жили учителя моих бездарных детей, но я их выгнал, когда открылась Алекса.
Он остро глянул на Филя и спросил:
— У меня в архиве в последнее время постоянно ошивался некий Астон Доноло. Это он утащил чертежи в Старый Свет?