Школяр
Шрифт:
— Милый Филь, харизма — это когда у девушки при взгляде на твое курносое лицо подгибаются колени.
Он едва нашелся, чем ответить, показав на одинокий табурет:
— Могу тебе стульчик предложить.
Потом он всё-таки смутился и, спеша занять руки, схватил бутылку, делая вид, что разглядывает её. Коза на этикетке, как оказалось, направлялась к стилизованному знаку, каким на картах обозначают маяки: звездочка с просветом посередине и с точкой в центре, указывающей положение. Филь ощущал, как Габриэль ест его глазами.
— Ему надо
Филь кивнул, припомнив речи профессора о невозможности обучать девушек и его прошлогодние катания на санях.
Мета рассмеялась:
— Харизма вашего Лонергана такова, что и у меня колени подгибаются!
Филь подумал, что вырастить себе нос, как у профессора, ему будет сложно, но полно времени стать столь же умным.
— Вот еще, — сказала Габриэль, оторвавшись от созерцания брата. — Кроме Хелики Локони, еще никто не западал на вашего Лонергана!
— Да, Хелика уж очень откровенно навязывалась ему в третьи жены, — усмехнулась Анна.
У неё начинал заплетаться язык.
— А зачем ей надо было знать, сколько у него жен? — поинтересовался Филь.
Ян весомо проговорил:
— Некоторые в Новом Свете верят, что женщины опустошают душу мужчины. Она подсчитывала, сколько там осталось.
Габриэль фыркнула:
— В это верят одни сердары, вот еще придумали! А Локони, кстати, не вернется после Нового года, она выходит замуж за Ральфа Фэйрмона. Я даже получила приглашение на их свадьбу. Обещают, что будет страшно весело!
— Страшная свадьба это должно быть интересно, — ухмыльнулся Филь, чувствуя, как у него деревенеет лицо. — Домового ли хоронят, ведьму ль замуж выдают…
Он ощущал слабость в ногах, язык едва подчинялся ему.
— Двумя дураками меньше в Алексе, — философски заметил Ян.
Его лицо затвердело, приобретя гранитные очертания. Казалось, он с трудом держится на ногах, боясь пошевелится.
— А Хелика не рассказывала тебе, кто был у неё в запасных номерах? — спросила Мета у Филя. — Ты с ней в прошлом году катался в одних санях!
Габриэль пылко добавила:
— Если бы я с ней каталась, я бы всё у неё разузнала!
Чувствуя, что вместо лица у него — чурка, Филь сконцентрировался на владении языком.
— Она не рассказывала, зато Палетта не умолкала так, что я всё про вас давно знаю, — произнес он, ощущая, как его собственный голос выходит из затылка. — Ты, Ян, тайно влюблен в эту Хелику. Мета с прошлого года ночами напролет льет слезы в подушку по Ральфу Фэйрману. Анна давно сохнет по Фристлу Бристо. Габриэль влюблена в Яна. Ну, а я без ума от Палетты, Ёлки и Агусты вместе взятых.
Мета театрально рассмеялась. Ян, наклонившись вперед, пробормотал что-то вроде «Во как!». Габриэль заливисто расхохоталась. Анна, пригубив очередную чарку,
Ян выслушал её, затем вздернул указательный палец.
— Да, о хозяине мы забыли! Надо бы навести здесь порядок, пока мы что-то соображаем. Филь, ты в силах помочь мне собрать стекло в углу?
Тот согласно кивнул, но сначала решил добавить себе сил и опять взялся за бутылку. С удивлением он заметил, что значок маяка испарился с этикетки, на которой остались только лошадь с козой. Не желая поверить в то, что маяк ему показался, Филь решил провести эксперимент на тему, какие еще видения может вызвать это вино. Он храбро опрокинул следующую чарку. Понимая, что она подействует не сразу, он отправился помогать Яну.
Тем временем девицы вступили в обсуждение, кто в Алексе состоит с кем в каких отношениях, будто демон Палетты Кассини, услыхав имя хозяйки, не замедлил в них вселиться. Филь же никак не мог понять, сколько людей в подвале. То ему казалось, что Хозеков пятеро, то, что Мета вдруг исчезла куда-то. Пропуская смешки и шепот мимо ушей, он сказал Яну:
— Слушай, мне начинает чёрт-те-что мерещиться! Это нормально? Ты уже раньше пил какие-нибудь вина? Я пока нет!
— Неудивительно, — ответил Ян, тщательно выговаривая слова. — Мы пьем практически чистый спирт, разве что с большим количеством сахара и выжимкой из каких-то ягод.
Филь порезал палец об осколок стекла. На пол закапала кровь.
— Ты сейчас всё загадишь здесь монаху, — заметила ему Анна, отвлекаясь от оживленного разговора.
Мета, налившая себе чарку, подставила её под палец Филю. Немного выждав, тот облизнул его: кровь больше не шла.
— Смотри, не выпей это, — сказала Анна сестре. — Отдай ему, пусть он пьет.
Она, казалось, неожиданно протрезвела.
— Почему? — спросил Филь.
— Привяжешься кровными узами, — пояснила Анна, — не разорвешь. А разорвешь, будут несчастья.
— Глупости это, — вяло откомментировал Ян.
— Анна, ты всегда была чрезмерно суеверна в этих вопросах, — улыбнулась Мета.
Её сестра раздраженно ответила:
— Отдай ему посудину, пусть пьет, и пошли отсюда. А если не хочет неприятностей, то и её пусть уносит с собой!
— Это уже будет воровство, — с видимым усилием отчеканил Ян. — А это хуже кровных уз.
— Но у нас есть выход, — сказала Мета. — Я вручу ему её в дар и этим возьму грех на себя.
Анна, покачнувшись, пробормотала себе под нос: