Шкура
Шрифт:
— А я тебя предупреждала, — немедленно повторила Лёлька и получила тычок под столом. — Вечно ты ищешь приключения на свою задницу, а потом жалуешься. Я тебя иногда не понимаю, честно. На работу не ходишь, дрыхнешь до обеда, упакована по полной программе. Чего тебе ещё надо?
Если бы я сама знала. Свободы, наверное. Чтобы и на работу не ходить, и жильё своё, и машина, и деньги. И всё это без храпящего под боком старого козла.
— Тиграна Борисовича чуть не каждый день в прокуратуру таскают, — не дождавшись от меня ответа, продолжила Лёлька. — Но, как я поняла, там замять пытаются. Твой Стас тоже
— Да так, с брюликами, Тигран подарил. И что? Они типа разойдутся без претензий?
— Не знаю. Там не всё так просто, менты-то приезжали, дело заведено. Но я так поняла, твой Стас легко отделался, и когда он поправится, всё уладят.
— Он не мой.
— Неважно. Ну а поправится он быстро, Тигран Борисович уже побеспокоился. Его в тот же день в Германию доставили, а у немцев сама знаешь, какая медицина, по кускам соберут.
Вот так новости! Мне Тигран ни слова про Стаса не говорил, вообще про всю ту историю. Ну а я благоразумно не спрашивала. А я-то, дура, переживаю за него. А там, оказывается, Тигран обо всём позаботился.
Нам принесли коктейли, два огромных бокала сангрии, ибо мохито уже надоело, а чего-то покрепче в такую погоду не хотелось. И сделав пару глотков, я всё-таки задала вопрос, который меня больше всего беспокоил. Заранее понимая, что Лёлька вряд ли знает на него ответ.
— Он ведь всё понял, Лёль. Ну в смысле, что Стас не просто грабитель, который в окно залез. Про нас со Стасом понял. И никакой реакции. Я думала, он меня куда-нибудь в лес вывезет и придушит. Ну или Лекса пошлёт. А мы даже не поругались. Наоборот, он меня ещё и утешал потом. Это ведь ненормально, Лёль.
Лёлька задумчиво потягивала сангрию и смотрела в окно.
— Я с ним уже пять лет работаю. И сама понимаешь, секретарши обычно много чего знают. Не смотри на меня так, не было у нас ничего!
— Ой, можно подумать, мне жалко…
— Не было! Так вот, я пять лет приношу ему кофе, планирую его встречи, провожаю к нему гостей, цветок в его кабинете поливаю. И не знаю о нём ровным счётом ничего. Нет, ну знаю, что кофе он пьёт с сахарозаменителем.
— Да? — я рассеянно помешала лёд в бокале. — А я и этого не знала, с обычным сахаром варю.
— Ну вот. Ни про жену, ни про детей, ничего вообще! Какой он на самом деле, что у него в башке творится? Наверное, только Лекс знает.
Я тяжело вздохнула и принялась за суп, который мне принесли. Угораздило же так вляпаться.
***
Тигран появился без предупреждения. В холле нос к носу столкнулся с Мартой, которая как раз собиралась уходить. Я услышала стук палки и, вопреки обыкновению, вышла его встретить. А заодно и послушать, нажалуется ему Марта на меня или нет. Мне по большому счёту плевать, но просто интересно. Тигран, не ожидавший меня увидеть в прихожей, выглядел мрачнее тучи. Он лишь скользнул равнодушным взглядом по застёгивающей ремешки на туфлях Марте и прошёл мимо, кивнув на её приветствие. Ну надо же, а с Лексом он за руку здоровается и чуть не другом считает. С другой стороны, Марте он жизнью не обязан.
В следующую секунду он увидел меня, и лицо тут же поменяло выражение, смягчилось, в глазах
— Здравствуй, солнышко! А у меня для тебя сюрприз!
Тигран извлёк из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул мне. Что ещё за сюрпризы? Завещание? Договор на покупку «Порша»? Я мило улыбнулась и открыла конверт. Мда, губозакатывательная машинка мне бы не помешала. Внутри оказались всего лишь билеты в театр. Правда, в Большой театр.
— Помнится, ты жаловалась на скуку, и я решил, что нам обоим надо развеяться. Места отличные.
Стоит такой гордый, довольный собой, как будто купить билеты сейчас — невесть какое достижение. А сам, скорее всего, даже из офиса не выходил, отправил Лекса кассы штурмовать. Я уже не говорю о том, что билеты на любое столичное мероприятие легко через Интернет купить. Если ты не такой динозавр, как мой Тигран, конечно.
Я смотрела на билеты и не знала, как реагировать. Да, я сама говорила, что хочу в Большой. Но не на балет же!
— А предупредить ты не мог, заранее? Мне надо одеться, причёску сделать!
— Ты чудесно выглядишь!
Ну конечно, сегодня я даже в душе не была. А спектакль через два часа.
— Лекс нас домчит за двадцать минут. Тебе хватит часа, чтобы привести себя в порядок?
И улыбается, смотрит на меня, как на капризного ребёнка. Я закатила глаза и ушла в спальню, выбирать платье, ворча на ходу:
— Опять Лекс. Я только про него и слышу. Теперь ещё Марта. Зачем ты её сюда отправил?
Тигран прохромал за мной следом.
— А что такое? Она тебе не понравилась?
— Нет, она мне не понравилась! Приходит тут жизни меня учить. Почему ты мне раньше не говорил, что любишь русскую кухню?
— Ты не спрашивала.
Тигран уселся на край постели, которую Марта застелила перед уходом, умостил руки на трости, а сверху пристроил подбородок. Я к этому моменту уже скинула халат и, обернувшись, увидела его заинтересованный взгляд.
— И зачем мне балет, — пробормотал Тигран, усмехаясь.
Как быстро он пришёл в хорошее настроение! Настолько хорошее, что упорно не реагировал на мои провокации. Мне же было совершенно не до шуток. Что вообще принято надевать в этот ваш Большой театр? Ну нельзя же вот так, в последний момент собираться. Тигран, конечно, молодец, что услышал моё желание. Признаться, я думала, он ничего не запоминает, кроме цен на баррель и результатов очередной геологоразведки. Мы редко разговариваем, и, если я что-то рассказываю, у него обычно отсутствующий вид. Но нет, услышал мои жалобы, что мы никуда не ходим, и вспомнил, что я хотела именно в Большой. Но нельзя заранее предупреждать? Как я должна собраться за час? Я даже не знаю, какое мне платье выбрать.
Я бросила на кровать две вешалки.
— Это или это?
Тигран с преувеличенным интересом подался вперёд, вытащил из пиджака очки, надел, поднял на меня глаза.
— Солнышко, они одинаковые.
— Да конечно!
Я приложила к себе сначала одну вешалку, потом другую. Ну да, два чёрных платья. Но одно немного выше колена. А второе много.
— Ну?! Какое?
Так любопытно наблюдать, как грозный глава нефтяной компании превращается в растерянного ребёнка, когда речь идёт о незнакомой ему сфере женских туалетов. Он же действительно разницы не видит.