Шкура
Шрифт:
После общения с ней мне стало совсем тоскливо. Такое ощущение, что вся Москва только нас и обсуждает. И Тигран, значит, лютует. Странно, со мной он разговаривает как обычно, всякие «котёнок», «малыш» и «солнышко» сыплются через слово. Меня, признаться, давно напрягает этот детский сад. Называть «малышом» шпалу метр семьдесят один, которой недавно тридцатник исполнился, ну, знаете… Но на большее его фантазии не хватало.
На третий день я вообще решила не вставать. Вяло доползла до холодильника, куда накануне сгрузила остатки ужина, поковырялась в контейнерах, но раскисшие суши не вызвали аппетита. Вызвать какую-нибудь доставку? Последнее время я только и делала, что вызывала курьеров, спуститься до магазина, а тем более кафе было выше моих сил. Я перебрала в уме «вкусные»
У Тиграна стоял видеодомофон, избавлявший от тупого вопроса «Кто там?». То, что пришёл не сам хозяин, было очевидно — Тигран никогда не звонил, у него всегда были ключи, даже от моей съёмной квартиры. Сам попросил, когда стал ночевать у меня более-менее регулярно. Я глянула на мониторчик и увидела тётку лет пятидесяти в платье, какое просто не может носить женщина в Москве двадцать первого века. Ну если только она не сбежала с Мосфильма, где снималось что-нибудь по Чехову.
— Марина Владимировна, меня зовут Марта. Тигран Борисович должен был вас предупредить.
Точно. Он что-то говорил, когда звонил сегодня утром, но я ещё спала и отвечала ему на автомате. Марта. Домработница из его загородного дома. Я открыла дверь, радуясь, что явился не Лекс и не какой-нибудь сосед снизу, так что мне не надо идти за халатом. Марта перешагнула порог и, увидев меня, замерла. Что? Я опустила взгляд, проверяя. Трусы на мне надеты. Что ещё надо? Да, я люблю спать голой, не вижу тут ничего плохого. И всем, кто спал со мной, моя привычка казалась очень милой. В случае с Тиграном вообще невозможно надевать какое-либо приличное бельё, этот медведь обязательно что-нибудь порвёт, снимая.
— Тигран Борисович велел мне навести здесь порядок.
Марта уже справилась с шоком и теперь деловито вытаскивала из сумки, которую принесла с собой, какие-то тряпки. Одна из них оказалась белым передником, который она проворно завязала на себе. Теперь её платье приобрело более привычный, но всё равно киношный вид. В жизни бы не подумала, что современная прислуга носит форменные платья чуть ниже колена и белые передники. Впрочем, жить с прислугой мне ещё не приходилось.
— Наводите, — я пожала плечами и ушла в спальню.
Марта начала с другого конца квартиры, и я подозревала, что она поступила так специально, дабы мне не мешать. Но в первую очередь вымыть требовалось как раз спальню, мне порядком надоело наблюдать пыль на тумбочках и паутину в углу над кроватью. Я всё-таки накинула халат и пошла смотреть, чем занимается прислуга. Марта отмывала раковину на кухне. Не то, чтобы я ею часто пользовалась, но известковых потёков там было предостаточно.
Моё появление на кухне не осталось незамеченным. Не прекращая своего занятия, Марта вдруг предложила:
— Марина Владимировна, если вы хотите, я могу готовить еду для вас и Тиграна Борисовича.
Вот оно как. Значит, уже успела заглянуть в холодильник. Мне почему-то сразу захотелось послать её к чёрту. Я не знаю, что входит в компетенцию прислуги, но мне лично неприятно, когда в моём холодильнике шарят без спроса.
Стоп. Холодильник не мой. На меня опять накатила волна того странного настроения, которому я сама не могла дать названия. Я чувствовала себя гостьей, которую хозяева оставили дома одну, и она теперь не знает, как ей себя вести. Мне порядком надоело быть в подвешенном состоянии, и раздражение я успешно слила на Марту.
— Нет необходимости. К тому же, полагаю, вам будет сложно работать на два дома.
— В «Лесном» сейчас моя помощь меньше требуется, — кротко отозвалась Марта, хотя взгляд в меня метнула отнюдь не добрый. — Пока Артур в Германии, я Тиграну Борисовичу там не очень нужна. Он сам сказал, что ближайшие две недели я буду работать здесь.
— Кто в Германии? — я даже оторвалась от окна, в котором старательно разглядывала серую московскую улицу.
— Артур. Внук Тиграна
Теперь во взгляде Марты сквозило откровенное презрение. Наверное, я окончательно упала в её глазах. Она же не дура, прекрасно понимает, что любимый шеф завёл любовницу. Если она служит ему много лет, то таких, как я, перевидала с десяток. Представляю её отношение к дуре-блондинке, открывающей дверь в неглиже и не знающей даже, что её партнёр — дедушка. То есть он, конечно, дедушка, но я не думала, что в прямом смысле. А почему нет? Вполне естественно, когда у человека к семидесяти годам есть внуки. При должном рвении молодёжи можно и правнуков увидеть к этому времени. Господи, какой ужас. Одно дело где-то краем сознания понимать, сколько Тиграну лет, а другое — слышать про его внука. Или внуков. Может, их несколько? В каком-то там «Лесном», которое я никогда не видела, живёт большая семья. Вероятно, даже счастливая. Жена, дети, внуки, собачки, прислуга. Все они каждый день ждут с работы того, кто счастливую жизнь им оплачивает. Жена хочет обсудить с ним новости из телевизора, дети попросить денег, внуки — поиграть на коленях и послушать сказку, собака надеется, что ей почешут за ухом, а прислуга рассчитывает, что её труды заметят и похвалят, может даже премию какую выделят. А вместо этого всеми любимый Тигран Борисович едет налево. Туда, где его совсем не так радостно ждут. Где бессовестная курва (это я мысли Марты сейчас читаю) не может даже борщ сварить, заказывает какую-то дрянь заморскую.
— Я могла бы покупать продукты и готовить по тому меню, которое вы составите, — продолжила Марта. — Тигран Борисович любит русскую кухню.
— Я же сказала, нет необходимости! — резче, чем следовало, повторила я. — Мы с Тиграном Борисовичем сами разберёмся, что он любит. Вас прислали сюда убираться? Убирайтесь. В спальне не забудьте поменять постель.
В тихом бешенстве я ушла в гостиную, взяла из шкафа первую попавшуюся книгу, не зная, чем себя занять. Попалось какое-то исследование по истории русской нефти. Понятно, что детективов Донцовой у Тиграна не водилось, да и я не была любительницей читать. Но мне надо было просто отвлечься, чтобы не начать бить посуду и орать. Не дай бог сейчас Тигран позвонит, я ему всё выскажу, что думаю. Он меня спросил прежде, чем эту, в фартуке, присылать? Готовить она могла бы! Русскую кухню он любит! Привыкли ему во все дырки дуть! Что принесли, то он и жрёт! Ни разу он мне ничего про русскую кухню не говорил. Будет она тут мне лазить целыми днями, кастрюлями греметь. И всем своим видом подчёркивать, какая я никчёмная кукла, годная только на то, чтобы в постели с её божественным шефом кувыркаться. Как же они мне все надоели!
***
Буквально силой я заставила себя выйти на улицу. Просто увидела отражение в зеркале, ужаснулась и поняла, что дальше так продолжаться не может. Под глазами синяки, лицо бледно-зелёное, волосы во все стороны торчат. Ведьма натуральная. Неудивительно, что на меня Марта так косилась. Наверное, стала подозревать своего шефа в сексуальных извращениях, уж при его деньгах можно было и посимпатичнее кого найти.
Андрея я вызывать не стала, и в салон, где обычно обслуживалась, не поехала. Там меня все мастера знают, если, не дай бог, кто-то из них видел сюжеты по телевидению, начнутся охи-ахи, расспросы или просто многозначительные взгляды. Да и тащиться в другой конец города не хотелось. Поэтому я решила просто прогуляться по району и зайти в первую попавшуюся приличную парикмахерскую. Уж сделать массаж лица с каким-нибудь витаминным тоником и банальную укладку сейчас могут в любом месте.
Оделась простенько и неприметно: джинсовая курточка, белая маечка, волосы забрала в хвост. Выбрала тёмные очки на пол-лица, чтобы сильно с макияжем не заморачиваться. Пока собиралась, трижды хотела плюнуть и остаться дома, но всё-таки выволокла себя из квартиры. Что такое депрессия я знала слишком хорошо, и первые симптомы угадывала на раз. Штука принеприятнейшая, у меня обычно вызывалась отсутствием денег или перспектив. Сейчас и деньги на карточке имелись и перспективы, в общем, просматривались, но настроение оставалось на отметке с минусом и сил не было ни на что.