Шлейф сандала
Шрифт:
– И в какого жениха чёрт вселился? – уточнила я, стараясь не смеяться. – Кто на твою душу зарится?
– В Жарикова! Артемия! – всхлипнула Минодора. – А я думаю, что не так? Глаза злые стали, жадные… Все моим склаважем интересовался! И чёртова отметина на шее! Родимое пятно копытом! У настоящего Артемия его не было! Еще я хотела на его ноги посмотреть, авось вместо них копыта? Но нечистый не дурак, боты носит!
Вот тут мне стало не смешно. Вырисовывалась какая-то нехорошая история. А на них у меня был нюх.
– Пойдем в дом, расскажешь
В чертей я не верила. Если только они не были людского рода.
___________________
* Колье склаваж представляет собой полоску ткани, на которой закреплены драгоценности. Также имеет подвеску, лежащую на ямочке на шее. Такое колье очень плотно облегает шею, а подвеска кокетливо ниспадает в ложбинку. Данный вид колье был обязателен для модниц 18-19 века.
Глава 67
Внимательно выслушав сбивчивый рассказ Минодоры, я для начала поинтересовалась:
– Ты уверена, что на шее Жарикова раньше не было родимого пятна? Ты просто могла не обратить на него внимания.
– Уверена! – твердо заявила девушка. – Слава Богу, вижу я хорошо!
– А в предыдущие встречи Артемий интересовался твоими украшениями или достатком вашей семьи?
– Нет! Он интересовался только мной! – всхлипнула Минодора. – И взгляд его был совершенно другим! Говорю же, черт в него вселился! Старые люди учили, что защититься от него можно только крестом, молитвами, а еще все комнаты ладаном окурить. Не переносит нечистый этого запаха! Или же сесть на улице и грызть семечки, а когда черт спросит: «Что делаешь?», ответить: «Вшей грызу». Противно ему станет и уйдет он восвояси! А еще…
– Так, остановись! – засмеялась я. – Никто вшей грызть не будет. Давай мы по-другому сделаем. Говорил ли Жариков, где остановился?
– Да… На квартире… В соседнем переулке, а что? – девушка внимательно смотрела на меня в нетерпеливом ожидании.
– Мы должны в его жилище попасть и все выяснить, - заговорщицким тоном произнесла я. – Думаю, там найдутся ответы на все наши вопросы. Главное, чтобы Жарикова в этот момент дома не было.
– Батюшка пригласил его в «Яр» завтра вечером, чтобы с друзьями познакомить, - взволнованно прошептала Минодора.
– Отлично! Значит, начинаем расследование! – я подмигнула ей. – Выведем твоего черта на чистую воду!
На лице Минодоры отразилась душевная борьба, и мне на секунду показалось, что она откажется от такой авантюры. Но пора бы уже было изучить характер купеческой дочери. Оказывается, она просто мысленно решала, как ей лучше уложить женишка.
– Ежели в Жарикова и правда нечистый вселился, я его святой водой окроплю! А ежели он от подлости душевной, то придется управу искать или же за ноги, об стену да в пруд.
Я изумленно взглянула на Минодору, и она звонко рассмеялась.
– Да шучу я! Шучу! А там… кто знает…
Ну и Дорка Жлобина! Вот как ее после
– Только расследование наше тайное! Нам нужно внешность изменить! – я окинула подругу пристальным взглядом. – Станем-ка мы с тобой мужчинами!
– Как это мы ими станем? – девушка нахмурилась, но сообразила быстро. – А-а-а-а… Давай! Я могу брата одежу на себя надеть!
– Отлично! А я что-нибудь у дядюшки возьму попроще! Будем барин и слуга!
По комплекции я как раз подходила на роль мальчишки, а Минодора сыграет важного господина. Мало ли, что там за дела с Жариковым творятся. Нечего нам отсвечивать.
– А мне нравится! – радостно воскликнула девушка, чуть ли не хлопая в ладоши. – Обидно, конечно, но ничего… У меня воля такая, что ух! И рука крепкая!
Договорившись, что она придет сразу же, как только отец с женихом уедут в ресторан, мы попрощались. Я сходила в душ и стала готовиться ко сну. Завтра предстоял тяжелый день.
Рано утром все домочадцы, кроме Прасковьи, собрались к аптекарю. Тимофей Яковлевич вечером обошел клиентов, и те, кто располагал свободным временем, сразу согласились помочь. Селиван приготовил телегу для вещей Никиты Мартыновича, и мы отправились перевозить еще одного жильца. Наша семья росла в геометрической прогрессии, но это было хорошо! Вместе выжить легче. А еще легче держать оборону, стоя плечом к плечу.
Аптекарь уже не выглядел таким расстроенным, как вчера. Видимо, он размышлял всю ночь и пришел к правильным выводам. Можно бесконечно жалеть себя и идти на дно или собраться с силами, чтобы бороться с ударами судьбы.
Фёкла уже одела Машутку и, усадив ее на стул, гремела котелками, укладывая их в большой холщовый мешок.
– Ну что, готовы? – я улыбнулась старику, который снял очки и смотрел близоруким взглядом на пустые стеллажи.
– А куда нам деваться? – он тоже грустно улыбнулся мне. – Начинаем новую жизнь, Леночка… Мне стен этих не жаль, ей Богу. Памяти жаль…
– Память всегда с вами. А еще с вами вся наша веселая компания, - ободряюще сказала я. – Все у нас будет хорошо.
– Спасибо тебе, дочка. Видно мне тебя ангелы послали… Или Сашенька… - он смахнул слезинку и снова надел очки. – Ну что, станем добро выносить?
Пока мы укладывали в телегу вещи, я думала о том, что нужно не тянуть резину с открытием аптеки. А еще дать объявление в газету, чтобы люди знали куда идти.
То, что не влезло в телегу, пришлось нести в руках. Благо, парикмахерская находилась недалеко. В последнюю очередь из аптеки вывезли мебель, и к обеду весь двор был завален шкафами, столами, стульями и прочей утварью. Тяжелый дубовый прилавок сразу занесли в комнату и поставили его напротив пока еще заколоченной двери.
Мы вымыли пол, окна, побелили стены и потолок, после чего установили стеллажи. Неоценимую помощь оказали наши помощники и весёлый дружеский настрой. Теперь Никите Мартыновичу осталось только расставить в них свои пузырьки да коробочки.