Шлимазл

Черепашка Гульнара

Внутри царила настороженная тишина. Это показалось странным: если кого-то допрашивают, должны слышаться голоса. Дверь чуть приоткрыта. Однако внутри было совершенно тихо. Ни слова, ни звука. И потом: почему дверь не закрыли плотно? Не боятся, что допрашиваемый удерет?

Уже приоткрывая дверь, Стефан понял, что все эти вопросы не были праздными. И что их следовало обдумать тщательнее. Но теперь поздно.

Свет фонаря был направлен прямо на дверь. И на него. В глубине допросной виднелся едва различимый силуэт прикованного к стулу человека.

А над ним — еще более смутный силуэт того, кто целился сидящему прямо в голову.

— Кой-черт вас принес сюда, Ру-сан! — с досадой воскликнул сидящий знакомым голосом.

— Заткнись! — ответил ему другой — тоже знакомый. — И молчи, пока мозги тебе не вышиб. Добро пожаловать, Ру-сан, — в словах зазвучали глумливые интонации. — Правильно сделали, что зашли. Я вас давно жду.

Стефан застыл. Не верилось, что он мог так просто попасться. И что кто-то исхитрился его переиграть.

*** ***

— Я знал, что вы явитесь за своим бригадиром. Слишком уж волновались о его судьбе.

Вот так номер! Начальник управления отправил своих людей ловить его — а сам остался. В засаде.

— Полагаю, он еще и ваш сообщник, верно? — голос Ито звучал ровно, безэмоционально.

Долгий вдох и такой же долгий выдох. Теперь от его хладнокровия зависит все.

— Ошибаетесь. Я работал один, — отозвался Стефан. — Во всяком случае, в гетто у меня помощников не было.

— Предлагаете мне поверить в это?

— Я говорю то, что есть. А уж во что верить — никто, кроме вас, решить не может. Зачем вам бригадир, Ито-сан? — попытался он воззвать к разуму. — То, что вы делаете, не решит ничего. Слишком поздно — даже если вы меня пристрелите.

— Поздно — это пускай. Зато я вас таки пристрелю, — хмыкнул сухо тот. — Стоять! — прибавил он, повысив голос. — Дернетесь удирать — я пристрелю вашего приятеля, — он ткнул стволом в голову Отори.

Чтоб его! Твердолобый законник. Плевать ему, что творится в большом городе. Он там, небось, и не был никогда. Для него что Сан-Сан, что загробный мир — суть одно.

— Убийство арестанта против закона.

— Плевал я на закон! Ишь, правильный выискался, — Ито ощерился. — Тем более, что он — такой же преступник. А для задержания террориста любые средства хороши.

Черт! И ведь правда пристрелит. Стефан замер — ноги приросли к месту. Здравый смысл подсказывал бежать, но совесть протестовала. Он знал наверняка — сделает хоть шаг к выходу, и его нагонит звук выстрела. Он до конца дней своих будет терзаться, что позволил убить невиновного.

А Харуми выберется и без него, — пришла непрошеная мысль.

— Оружие на пол! — отрывисто приказал Ито. — Я знаю, что у вас при себе есть шокер и огнестрел. Все на пол! Живо.

Лучше не спорить. Стефан отключил фонарик на шокере, бросил его под ноги. Что за черт! Тех бедолаг, что он сложил на пол возле пункта охраны, уже нашли. И они поведали, чем он вооружен. Вот только пистолет отдать

не получится — он же сам дал его Харуми! Как бы хитрый тип не догадался.

— Где огнестрел?! — рявкнул Ито, подтверждая худшие догадки. — В рабочей зоне замок изолятора сбит выстрелом пули. Вынимайте, живо! — он напружинился.

Черт! Даже в полумраке, при бьющем в лицо свете фонаря, ощущается, что он на взводе. Малейшее неосторожное движение — пристрелит и его, и Отори. Пока он, кажется, рассчитывает сдать преступника под суд. Это — единственная надежда для него, Стефана.

— Я его выбросил, — проговорил глухо. — Лишний компромат.

— То есть — сюда вы заявились без оружия, — хохотнул Ито. — Не смешите!

— Почему? Мне шокера достаточно. К тому же я рассчитывал, что вы, жандармы, все дружно кинетесь ловить меня, — прибавил он, добавив глумливых интонаций в голос.

— Бабенке своей, значит, оставил, — хмыкнул жандарм.

Стефан похолодел. Догадался! А дальше даже не нужно особой сообразительности, чтобы сложить два и два. То, что он оставил Харуми с детьми в канале коммуникаций поблизости — и так понятно. Где ближайший выход к жандармерии — тоже легко просчитать. Черт, черт! А она там проторчит еще минут десять минимум. Если не надумает ждать до победного. Да ее прихватят в течение пяти-восьми минут!

— Так или иначе — а оружия у меня при себе больше нет, — он подвинулся на четверть шажка вперед и вбок, одновременно поворачиваясь боком к жандарму.

Надо отправить Харуми сообщение — пусть уходит немедленно! И уводит детей. Ей с ними идти дольше, чем было бы в одиночку. Вот только как это сделать незаметно? Он под лучами мощного фонаря — Ито не поленился, выбрал. И тускнеть свет начнет еще не скоро — аккумулятор полон. И ведь нашлось же!

— Я никуда не ухожу, — поведал на всякий случай. — Отори не виноват — расследование это выявит. И вам будет стыдно.

Сам осторожно засунул руку в карман. Удастся ему набить сообщение на ощупь?

Недоумок — не догадался сделать заготовку на такой случай! Тогда бы один кнопкотык — и сообщение из шаблонов ушло. С другой стороны — телефон кнопочный, примитивный. И это позволяет-таки нащелкать нужный текст. Пусть с ошибками — но Харуми должна догадаться.

— А ну, замер! — рявкнул неожиданно Ито.

Стефан вздрогнул, уставился на него. Тот по-прежнему прятался в ослепительных лучах фонаря, но направленный в голову ствол различить удалось.

— Ты что там делаешь? — процедил сквозь зубы жандарм.

— Я? — тупо переспросил Стефан, отчаянно щелкая клавишей. — Н-ничего… я стою на месте… как вы и приказывали, — яркий свет заставлял моргать.

Вид, должно быть, жалкий. А Ито явно в ярости. Того гляди пальнет — и чхать на благие намерения. Есть! Он отправил одно слово — уходи. Хотелось надеяться, что Харуми поймет — подразумевается немедленно.

— Что там у тебя в кармане? — жандарм, выставив перед собой оружие, медленно двинулся к нему.