Шлома и Ахишар
Шрифт:
Ты говоришь:
Вздумал я в сердце моем услаждать вином тело мое.
Да, тут ты преуспел, брат мой!
Ты говоришь:
И похвалил я веселье, потому что нет лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться.
Итак
И это опять истинный ты, Шлома!
Пойте, пейте, гуляйте, бейте в жизнь без промаха… Так, да? А вы, чернь, пашите, сейте, жните, пасите ягнят на жаркое к моему столу. И ты еще удивляешься своей тоске неизбывной и старческой грусти?
Что посеешь, то и пожнешь! Прожил жизнь без следа… Только и осталось — искать смысл жизни. А смысл жизни — в жизни! В такой жизни, чтобы постоянно чувствовать радость от содеянных добрых дел, от излучаемой на людей любви.
Что у тебя осталось позади? Сотни похотливых ночей, груды драгоценностей в сундуках, толпы трепещущей от твоего взгляда челяди… А любил ли ты? А чувствовал ли ты радость от малого вознаграждения за свой труд? А был ли у тебя в жизни хотя бы один искренний друг?
Ведь ты первый раз, наверное, сейчас прислушиваешься к чужому голосу… Конечно же! Ты же такой мудрый, ты так любишь вещать…
Ты говоришь:
Если человек проживет и много лет, то пусть веселится он в продолжении всех их.
Ну, и до чего же довеселился ты сам? Вот сидишь один, никому не нужен. Позади пустота жизни, впереди — пустота смерти. Вот и скажи мне: жил ты или не жил? Потому и тоска тебя гложет, как голодная собака гложет уже давно обглоданный мосол…
Ты говоришь:
Веселись,
Неисправим ты, Шлома! Так считай, что Бог и привел тебя на суд: на самый страшный суд, когда человек судит сам себя.
Слушал Соломон все речи Ахишара молча, глядя в одну точку перед собой, будто уйдя куда-то далеко-далеко…
— Ну, что же ты молчишь, брат мой? Или сильно прогневил я тебя?
— Нет, нет… Я тебе очень благодарен. Лучше слушать обличения от мудрого, нежели слушать песни глупых… Нет, Ахишар, я ценю твои слова. Может, ты и прав. Но ведь у каждого своя правда: одна правда у орла, распростершего крыла свои в поднебесье, другая правда у змеи, ползающей на чреве своем меж горных камней…
— Ну, и кто ты сам в этой аллегории — орел или гад ползучий?
Промолчал Соломон в задумчивости…
Звезды на небе стали уже светить не так ярко. На востоке занималась робкая заря, едва касаясь своей нежной дланью неба за дальними кипарисами…
Всю ночь проговорили друзья, хотя, надо признаться, коротки летние южные ночи…
Времени царствования Соломонова в Иерусалиме над всем Израилем было сорок лет.
И почил Соломон с отцами своими и погребен был в городе Давида, отца своего, и воцарился вместо него сын его Ровоам.