Шлюз
Шрифт:
— Совсем недолго, сэр. С шести сорока пяти я буду в «Ла Караче».
— Черт бы тебя побрал! Насколько я помню, кто-то должен доставить тебе какие-то данные в «Трианон» в шесть тридцать. Когда же ты собираешься их изучать?
— Я вовсе не собираюсь их изучать, Я знаю, как работать с радиоуправляемыми детонаторами. Когда я объяснял Ангелли возможные сложности, я преследовал совсем другие цели. Я должен был убедить преступников, что я именно то, за что себя выдаю, — что я действительно собаку съел на взрывах. Мне же было необходимо понять, много ли они сами знают о взрывах. Судя по всему, Ангелли и его люди
Но настоящая причина моего оптимизма связана с «Ла Карачей». Возможно, вы помните, что я просил Васко встретиться со мной в квартире Жюли? Позже я передумал. Я решил, что в облике Стефана Данилова мне лучше подальше держаться от этой квартиры. Поэтому я договорился встретиться с Васко в «Ла Караче».
Я также взял на себя смелость позвонить Джорджу и спросить его, не хочет ли он мне немножко помочь. Джордж охотно согласился. Я обратился к нему от своего — не от вашего — имени. Думаю, что будет лучше, если вы кое о чем не будете знать — официально, конечно.
— Понимаю, Питер, у тебя для этого были серьезные основания. Временами я даже удивляюсь, как много всего я не знаю, официально и неофициально. Однако сейчас не время для размышлений. И как же эти двое твоих помощников смогут гарантировать твою безопасность?
— Я надеюсь, что они будут присматривать за мною. Как я вам уже говорил, Васко не имеет себе равных в слежке. А Джордж... у Джорджа есть другие достоинства.
— Это я заметил. Да поможет нам всем Господь!
Посыльный Ангелли прибыл ровно в шесть тридцать, меньше чем через две минуты после того, как ван Эффен вернулся в свою комнату в «Трианоне». С точки зрения лейтенанта, посыльный Ангелли идеально подходил для этой роли. Маленький, невзрачный, поношенный, ничтожный человечек. Он был почти точной копией того типа, что совсем недавно потягивал джин в вестибюле «Трианона». Посыльный протянул желтый конверт, сообщил, что кто-то заедет за лейтенантом в семь сорок пять, и исчез через двадцать секунд после прибытия.
— Нет, — сказал сержант Вестенбринк. Он сидел в маленькой отдельной комнатке «Ла Карачи» вместе с ван Эффеном и Джорджем. — Я не знаю братьев Анне-си, во всяком случае тех двоих, которых вы посадили.
— А они тебя знают?
— Уверен, что нет. Я никогда с ними не контактировал. Они переехали в Амстердам около трех лет назад.
— Ах, я совсем забыл! Кто-нибудь из вас что-нибудь слышал по поводу встречи члена правительства и представителя FFF?
— Встреча назначена на восемь вечера. Она состоится в доме министра юстиции. Неприкосновенность представителей FFF гарантируется. Мне кажется, правительство поверило, что FFF может превратить Восточный Флеволанд в новое море, — сказал Джордж.
— Ну, сейчас нас это не интересует. Джордж, ты уверен, что хочешь принять участие в этом деле? Казалось, Джордж задумался.
— Дело трудное, может быть, даже опасное. Возможно насилие. — Он нахмурился, но потом просиял. — А все же иногда надоедает подавать мясо с яблоками!
— Итак, в семь сорок поставь, пожалуйста, свою машину неподалеку от «Трианона». Возможно, я уеду из отеля на своем «фольксвагене»,
Джордж спросил:
— А что, шеф полиции знает об этих планах?
— Он знает о вас двоих и о том, что вы будете держать меня под наблюдением. Об остальном — нет. Нам нельзя нарушать закон.
— Конечно, нет, — согласился Джордж.
В семь сорок пять не кто иной, как сам Ромеро Ангел ли заехал за ван Эффеном в «Трианон».
Глава 6
Судя по всему, Ромеро Ангелли был в прекрасном расположении духа. Хотя можно сказать, что у него всегда было хорошее настроение. Даже проливной дождь, барабанивший по крыше «вольво», не мог его испортить. Машина принадлежала Ангелли. Она была большой и, как с удовлетворением отметил ван Эффен, имела очень броский зеленый цвет.
— Отвратительный вечер, — заметил Ромеро. — Просто отвратительный. Я уверен, что погода еще ухудшится. Плохое это время года. Всегда мерзкая погода. Шквальный северный ветер, весенний прилив... Надо бы в восемь часов послушать прогноз погоды.
Ван Эффена удивил необычный интерес Ангелли к погодным условиям.
— Напряженный день, мистер Данилов?
— Если можно, проспав чуть ли не целый день, считать его напряженным, то да. Вчера у меня был напряженный день. Я поздно лег спать. Сегодня поздно встал. К тому же, я не знаю, насколько вы меня сегодня задержите. Вы ведь, мистер Ангелли, не слишком охотно делитесь информацией о ваших планах.
— А как бы вы поступили на моем месте? Не беспокойтесь, мы не задержим вас допоздна. Данные, которые я вам послал, оказались полезными?
— Я узнал все, что нужно. — Ван Эффен достал из плаща желтый конверт. — Вот, возвращаю вам с благодарностью. Не хочу держать это при себе. А где сам прибор?
— В багажнике. Уверяю вас, он в прекрасном состоянии.
— Я в этом не сомневаюсь. Тем не менее, я хотел бы его осмотреть. Я надеюсь, что тол, капсюль и остальное — не в багажнике?
— Нет. А почему вы спрашиваете?
— Я думаю о детонаторе. Обычно его делают из детонирующего пороха, чаще всего это производные ртути. Очень деликатная вещь. Ужасно не любит сотрясений. А я не люблю находиться поблизости, когда его трясут.
— Все, что вам нужно, сейчас находится в комнате, которую мы наняли на Калветстраат.
— Не могли бы вы объяснить, почему устройство управления не хранится вместе с взрывчатыми веществами? Бели это не секрет, конечно.
— Вовсе нет. Я хочу инициировать взрыв с площади перед дворцом. Возможно, вы захотите узнать почему?
— Захочу или нет, но я не собираюсь спрашивать. Чем меньше я знаю, тем лучше. Я глубоко верю в принцип «знать только то, что нужно для дела».
— Я тоже, — Ангелли включил радио:
— Восемь часов. Передаем прогноз погоды. Ветер северный, семь баллов. Направление ветра скоро изменится на северо-северо-восточное, скорость ветра возрастет. Ожидаются сильные дожди. Температура будет падать.
Далее следовал технический жаргон по поводу падения ртутного столба, и сообщалось мрачное предсказание о том, что в ближайшие двое суток погода будет ухудшаться.