Шоколадная лихорадка
Шрифт:
– И почему к трубе? Зачем нам какая-то труба, когда мы собрались идти на завод?
– Не все так просто. Долго объяснять, - отмахнулась Шэр, выглянув наружу и завертев головой.
– Идем, похоже, все разошлись! Тем более, смеркается. Атланты, наверное, уже вышли на обход Фонарного района.
Ловко выбравшись из окна и мягко приземлившись на землю, девочка почти сходу уверенно рванула по тропинке, проложенной левее сталелитейного завода. От неожиданности мальчик замер и чуть не упустил своего единственного проводника из виду. Когда подруга почти скрылась за какой-то железной
Нагнать почти бегущую Шэр удалось не сразу, так как она и не думала ждать или хотя бы замедлиться, чтобы мальчишка не споткнулся в потемках. Ночь, как всегда случалось в Таксонии из-за нескончаемой завесы заводского дыма, подкралась быстро и незаметно, и скрыла от взглядов детей многочисленные ямы и воняющие лужи заводских отходов.
Как назло, Уно вспомнился рассказ Аврелия про высокую смертность.
Атланты, если и шастали где-то неподалеку, то не выдавали себя привычным "тук-тик", и это успокаивало уже начавшего задыхаться от бега мальчика. Единственными звуками, отдающимися в ушах барабанной дробью, были звяканья ботинок и сбивчивые удары колотящегося сердца.
Девочка со знанием дела уверенно маневрировала между похожими как братья-близнецы пристройками, торчащими обломками труб и свалками, будто она каждую ночь тренировалась бегать по этому району, чего не скажешь о мальчишке. Ударившись пару раз и чуть не влетев в отливающую зеленым цветом лужу, он почти пожалел, что выбрался на улицу, а не остался дома.
Где-то внутри уже назревали стыдливые мысли, что он снова оставил Сару одну, несмотря на то, что нашел ее сегодня беззащитно лежащей рядом с колыбелькой. Лишь безумное желание вновь почувствовать вкус сластей гнало его вперед и заставляло быстрее и быстрее переставлять ноги, чтобы белый костюм девочки не скрылся из виду. Аврелий, да и Шэр, не соврали о чудо-способностях мази - Уно бежал легко, даже почти забыв о "боевых ранениях".
– Вот оно!
– вдруг прошептала девочка, резко остановившись. Причем так резко, что мальчишка буквально влетел носом в ее спину.
– Не шуми и иди за мной. Здесь есть небольшая дыра.
Отступив на шаг, Уно осмотрелся и увидел забор из проржавевшей проволоки, а за ним широкую, но при этом не очень высокую, торчащую из земли трубу. Ее словно бы заключили в клетку. Вот только оставалось загадкой - почему? Железные заводы-гиганты часто имели такие вот трубы, выводящие едкий дым с подземных уровней, но их никто никогда не ограждал.
Задавать глупые вопросы мальчишка не стал, а просто пробрался вслед за юркой девочкой в дыру. Зацепившись за торчащий "крючок" решетки, он чуть во второй раз не порвал костюм, но это уже не было таким важным - он чувствовал, что сласти уже близко!
Наверняка у людей есть орган, который говорит о том, что шоколад рядом - обязательно есть такой - и Уно понимал, что сейчас его орган кричит: "здесь-здесь-здесь!".
– Иди ближе и смотри,- заговорщицки прошептала Шэр и указала пальцем вверх.
Тягучий, плотный даже на вид, зеленый дым выталкивался из трубы и растекался по темному небу.
– Это труба завода сластей, и мы сейчас спустимся туда?
–
– Лучше, - с улыбкой заметила девочка и, не став ничего объяснять, просто сорвалась с места.
Оцепенев, Уно наблюдал, как Шэр подбежала к трубе и, несмотря на маленький рост, ловко подскочила и вцепилась пальцами в железный ободок. Новая порция зеленого дыма вырвалась на поверхность, и девочка сделала жадный вдох, окунув голову прямо в плотную пелену. Не ожидая подобного, мальчишка ошарашенно сделал шаг назад и чуть не упал.
– Не бойся, мелкий, все хорошо и ничего страшного, - вынырнув через пару мгновений из марева, весело заметила девочка.
– "А-атлично" даже - не знаю, что они там делают на заводе, но это очень сладкий и вкусный дым - прямо как настоящие сладости! Если поторопишься, то еще успеешь: сейчас внизу партия шоколада выпускается. Дальше, скорее всего, будут кислющие карамельки, так что давай ко мне!
Уно нерешительно замер: он ожидал совсем другого, да и ярко-зеленый дым совсем ему не нравился, наводя на мысли о том, что он может быть отравлен! Где-то такие же пары лились из труб других заводов, и они могли убить. Мальчик лично видел, как на одном заводе парень отравился, ремонтируя трубу без полного капюшона! А тут Шэр предлагала окунуть голову прямо в ядовитое марево.
– Ты что снова трусишь?!
– раздраженно спросила девочка и, отпустив руки, легко спрыгнула на землю. Ее чуть-чуть шатало.
– Вот скажи, когда ты последний раз ел сладости?
– Ну, когда умер папа, - пробормотал мальчик и невольно широко улыбнулся - как наяву он почувствовал безумно сладкий вкус тающего во рту шоколада.
Он тогда весь измазался в растаявшей плитке, а затем вылизал все до последней капельки. Как же он тогда был счастлив! Самый радостный день его жизни! В тот день остальные ребята сняли с него метку изгоя, ведь он наконец-то получил теневой талон. И пусть звание вернулось очень быстро, Уно все равно запомнил полные зависти взгляды. В тот день он почувствовал себя особенным, почти человеком класса А!
– Если ты не рискнешь и не попробуешь этот дым, то, поверь, в ближайшие пару лет тебе не видеть сладостей ни в каком виде!
– между тем, заметила Шэр.
– В завод не пробраться, там куча атлантов. Ждать теневой талон же можно десятки лет! И представь, что никто из твоих близких в ближайшие пять... нет, десять лет не умрет! Знаешь, сколько я уже жду теневой талон?
– Наверное, пару месяцев?
– сочувственно заметил Уно, кинув нерешительный взгляд на пелену зеленого дыма и начиная поддаваться уговорам девочки.
– И того больше! Проболтаешься кому-то - убью. Но я десять месяцев и четыре дня не видела конфет, - с жаром воскликнула подруга.
– Ты представь, я с похорон тети не ела сладкого, а когда она умерла, получила всего несколько карамелек! Хорошо, хоть братья помогли - не долго пожили. А теперь скажи мне, сколько ты готов прождать новый талон и, если погибнет кто-то из дальних родственников, получить всего лишь пару леденцов? Годы? Десятки лет потерпишь? Поживешь с меткой изгоя, если другие ребята узнают?