Шолох. Тень разрастается
Шрифт:
Он шел по пляжу, насвистывая и размахивая жестяным ведром: на этом удаленном побережье, оказывается, водятся какие-то очень редкие ядовитые рачки. Рыбак уже представлял, как станет героем-добытчиком в своей деревне. Но вместо раков юноша нашел меня: банально споткнулся о мою ногу, высунутую из пещеры, где я досыпала дневной сон (он же переходил в вечерний, в ночной и в утренний попеременно).
Когда я выползла из укрытия, удивлению и ужасу юноши не было предела: выглядела я паршиво. Но я быстро взяла ситуацию под контроль: начала трещать без умолку, перемежая сказ
Юноша так обалдел от моего напора, что согласился помочь. Вот только попросил показать, как воочию выглядит «защита от чужаков» – мол, друзьям потом расскажет, обзавидуются. Ну, мне не жалко. Сталкиваться с препятствием страшно только первые раз двадцать. Потом это больше похоже на спорт, чем на неудачу.
– Готово! – радостно воскликнул рыбак, выдергивая меня из моих мыслей. Монетка на шнурке у юноши засветилась золотым, а потом медленно, с достоинством угасла.
Я резво вскочила на ноги. Внешне ничего не поменялось: все тот же вулканический пляж, все та же курносая физиономия незнакомца. Ну, разве что очень гордая теперь – после завершенного-таки заклинания.
Я прислушалась к себе. Хм. Не чувствую никаких изменений… Бестелесные духи острова не спешат петь мне приветственные гимны, в душе не разливается жар вседозволенности.
– Думаешь, не получилось? – в волнении спросил юноша, углядев тень сомнения на моем лице.
– Сейчас узнаем!
Я хрустнула пальцами, покрутила головой, как на разминке, и, глубоко вздохнув, снова побежала…
Черный песок взрывался фонтанчиками под моими пятками. Ядовитые рачки, спрятавшиеся было от рыбака, заинтересованно повылезали из-за валунов. Плотные тучи на небе опустились еще ниже – любопытно им, видишь ли.
Десять метров от берега, пятнадцать, двадцать, двадцать пять. Я зажмурилась, и… Ничего! Никакого сопротивления! Выдохнув, я открыла глаза, остановилась, обернулась.
– Спасибо! – крикнула я, рупором приложив ладони ко рту.
Но рыбак уже не слушал: натянув мистральные перчатки, он воодушевленно скакал меж валунов с ведром наперевес…
Я фыркнула и побежала дальше. Черные сосны острова Рэй-Шнарр уважительно расступались передо мною.
***
Несколько часов спустя я стояла посреди шумного проспекта, запруженного экипажами.
Слева и справа в четыре полосы мчались кареты и всадники. Я шарахнулась в сторону, когда меня чуть не задавил какой-то ретивый кентавр, и в три прыжка оказалась на безопасном тротуаре. Недовольные крики возниц ударились мне в спину, но я не настолько хорошо знала язык шэрхен, чтобы разобрать все тонкости озвученных ругательств.
Очень жаль: судя по слову «д`гайла» – «вилка для выковыривания улиток» – там могло быть что-то нетривиальное!
Откуда я знаю слово «д`гайла» на языке шэрхенлинге – это уже другой вопрос. С ним, пожалуйста, к Дахху и его увлечению высокой кухней.
Как и дорога, тротуар был выложен
Деревьев вокруг было мало. Хотя, признаем, в любом городе мало деревьев по сравнению с Шолохом. Виднелись только частоколы сосен. Их голые стволы торчали такими одинокими палками, что у меня, уроженки Лесного королевства, слезы наворачивались на глаза. Зато меж домов щедрыми горстями были разбросаны скалы. Острые, будто зубья акулы, они слегка поблескивали на солнце кристаллами горных пород.
Красиво…
– Хей, – я окликнула проходившую мимо парочку студентов, – А как называется этот город?
Они даже не удивились. Большинство шэрхен – воплощенное спокойствие. Или высокомерие, как посмотреть.
– Пик Волн, – ответили студенты.
Ну, привет, Пик Волн. Значит, я в одной из двух шэрхеновских столиц, приморской. Хорошо, что не в Пике Грез – этот находится в скалистом центре острова, и, если бы меня каким-то боком увело туда с побережья, я бы точно не нашла себе корабль домой.
Я плотнее запахнулась в летягу – по проспекту гулял свежий морской ветер – и быстрым шагом двинула вперед.
Куда идти – я не знала. Но иногда нужно просто идти, и знание приложится.
***
Чудные ароматы из первого же кабака заставили меня захлебнуться слюнями. Но, вместо того чтобы удовлетворить настойчивое урчание желудка, я, стиснула зубы и вильнула вбок – на тенистую сосновую аллею, где острый запах свежей смолы и торфа привел меня в чувство.
Надо было срочно разобраться с отсутствием денег. Платежеспособность – главное качество кандидата в едоки. А я грезила этой ролью.
После некоторых раздумий я направилась в посольский квартал. К счастью, местные не гнушались указать направление странной незнакомке, пропахшей солью и водорослями.
Стройное здание шолоховского посольства напоминало Иноземное Ведомство в миниатюре: резной фронтон; изящные контрфорсы и мостики аркбутанов; витражные розетки окон, так прицельно собирающие в себя свет – с целью облагородить. Тяжелые бархатные полотнища гербов качались под крышей. К крыльцу вели семнадцать ступеней – символическое напоминание о семнадцати знатных Домах Шолоха.
Сердце моё сладко защемило: я почти на родине! Однако, собравшись шагнуть на первую ступень, я оробела…
Вдруг для Лесного королевства я все еще преступница?
Ведь как было дело: когда нас с куратором обвинили в измене и бросили в тюрьму, я смогла сбежать. А Полынь остался в темнице. Но ненадолго: хранитель Карланон отменил казнь моего коллеги. По идее, Полынь уже должен быть свободен.
А вот амнистию для себя я не попросила.
Мне бы хотелось надуться павлином и заявить, что причина этого заключается в моей колоссальной самоотверженности, но… Боюсь, я просто забыла.