Шолох. Тень разрастается
Шрифт:
Какая-то женщина яростно шипела на Мелисандра Кеса, а он чистил свежепомайнную рыбу прямо на песке. У него откуда-то взялись удочка, банка с червяками и ведро.
Одетая в тельняшку и шаровары женщина рвала и метала:
– Какая такая отмена? Я уже парней всех собрала, ты это понимаешь? – ее чуть голубоватая кожа и синие волосы намекали – чистокровная шэрхен.
«Голубая кровь» – знаете такое выражение? Вот оно про аристократию шэрхен. Они издавно питались исключительно с серебряных блюд, серебряными приборами, и отравление аргентумом вызвало у них какие-то странные оттенки крови… А
Мне не хотелось ввязываться в ссору. Я изобразила, что сплю, но навострила уши.
Мел, между тем, пожал плечами и потер переносицу:
– Отмена значит отмена.
– А неустойка? – взвилась женщина.
– Нет убытков – нет неустойки.
– Мы на тебя кучу времени потратили.
– Ты так со всеми клиентами говоришь, милая?
– Только с такими тупыми, как ты.
Мелисандр медленно встал. В левой руке он мрачно сжимал тушку окуня:
– Еще раз назовешь меня тупым – убедишься, что я очень рьяный патологоанатом.
– Я требую неустойку!
– А я требую, чтобы ты свалила отсюда куда подальше. Мы договоров не подписывали. Так что до свидания.
Дамочка со свистом втянула воздух, сжала кулаки. А потом быстро пошла прочь. Песок воинственно разлетался от ее шагов – будто земля от самовзрывающихся ядер. Мне стало как-то неуютно.
Мелисандр закончил с несчастным окунем и повернулся ко мне:
– А ну-ка подъем! – зычно крикнул он. – Нас ждут великие дела, Тинави.
Я закряхтела, вставая и разминая затекшие мышцы.
– Какие такие дела?
– Очень приятные, – Мелисандр засиял улыбкой, достойной рекламных проспектов, и показал большой палец: – Сегодня вечером мы с тобой пойдем на экскурсию в университет.
Я нахмурилась. В прошлый раз Мелисандр тоже звал меня на экскурсию… Ровно перед тем, как обмануть. Но он ведь не считает меня настолько наивной, чтобы дважды провернуть один и тот же трюк?
Поколебавшись, я решила не оглашать свои сомнения, и лишь удивилась:
– Мы же ночью были в университете? Еще и пяти часов не прошло с тех пор!
– Тем не менее. У меня экскурсия давненько запланирована. Интересная, ух! Гид нам все расскажет, покажет тайные ходы времен Айдечи – были тут такие шишки в XV-XVI веках.
– Мел, – спросила я очень тихо. – Ты ведь мне не врешь?
– Про Айдечи-то? Не вру, конечно! – господин Кес расхохотался. – Экскурсия тебе понравится. И уж точно больше, чем вкус этих рыбешек, – он критично осмотрел улов в ведре и, принюхавшись, скорбно покачал головой: – Нет, есть это не стоит, – после чего широким жестом выплеснул содержимое ведра в море.
Я вскрикнула:
– Ты что творишь?!
– Позавтракаем в городе, – он пожал плечами.
– Но зачем ты их ловил?
– Ну что ты прикопалась? Рыбалка – отличное развлечение. А чистка – мне надо практиковаться хоть на каких-то на трупах, извини уж за прямоту. Не людей же резать.
Насвистывая незатейливый мотив популярной песенки, он направился к городу.
Я мрачно уставилась на туманную полосу морского горизонта.
Зато значок Ловчей всё еще со мной, и при этом у меня есть еда. Делать нечего – я пошла за Кесом.
***
Весь день мы провели, как настоящие туристы. Бродили туда и сюда, ели мороженое.
Чернющий Пик Волн кипел жизнью. Разношерстная публика праздно шаталась по улицам, и сорящий деньгами Мелисандр с походкой дачника чудесно сливался с толпой.
С каждым часом мое недоумение росло пропорционально количеству сладостей, которые псевдоисторик пытался в меня впихнуть. Это при том, что я к ним равнодушна. И не стесняюсь об этом заявить, когда меня пытаются покормить липкой сахарной ватой. Заявляю я двухфазово: сначала словесно, а потом передариванием ваты проходящему мимо ребенку.
Но Мелисандр и после этого не сдался.
Зачем же он это делает? Что, ухаживает? Заботится?
Я искоса глянула на своего боксероподобного спутника с рожей афериста. Нет, точно не заботится. Что-то тут нечисто.
Параллельно с нашей тихой борьбой на тему сладостей я всеми способами намекала Мелисандру, что хочу поскорее вернуться в Шолох. Да и ему, кажется, еще вчера не терпелось заняться поисками артефактов. Он лишь отмахивался и переводил тему. Когда колокол в очередной спиральной башне Пика Волн – видимо, это была ратуша – пробил три часа пополудни, я спросила в лоб:
– Когда мы купим билеты до материка?
– Наш корабль отходит завтра на рассвете. Так что расслабься и наслаждайся этим прекрасным городом, – раздраженно ответил Кес.
– У тебя и для меня есть билет? – продолжала допытываться я. – Ты ведь не знал о том, что мы встретимся.
– Да, у меня и для тебя есть билет.
– Мел, ты что-то недоговарива…
– О! Смотри! Уличные артисты, давай поглазеем. Взять тебе пряников?
***
В шесть вечера мы снова стояли перед кованой оградой университета. Через ворота выливался непрекращающийся поток студентов – как раз закончилась последняя пара. Молодые, беззаботные, в обнимку с учебниками, они с восторгом вдыхали морской ветер свободы после долгих учебных часов.
За высшим образованием в Шэрхенмисту съезжались со всего мира. Здесь, в стенах университета имени Рэндома, слушателей равняли под одну гребенку – каждому выдавали по длинной черной мантии и учебной шапочке. Забавная строгость, учитывая, что хранитель Рэндом – самый безумный персонаж среди богов: шулер, картежник и плут. Эдакий прельстительный джокер.
Я его всегда просто обожала. Интересно, что было бы, если бы вместо Карла судьба свела бы нас с ним? Так странно – до сих пор не могу привыкнуть к тому, что все эти мифы про хранителей, которые мы учили в школе, оказались реальностью… Хотя нет, мифы – нет. Признаем: людская тяга к преувеличениям и неразборчивый почерк летописцев расправляются с истиной быстрее, чем голодный бродяга – с сэндвичем. Карл вон тоже на «себя» из легенд не слишком похож. Мало того, что мальчишка, так еще и какой-то подозрительно милый. Не то что тот рыцарь-паладин с двуручным мечом наперевес.