Шопоголик на Манхэттене
Шрифт:
— Он тоже говорит, что мне нужно взбодриться, — после долгой паузы признает Люк.
— Ну вот! Взбодрись! Пойдем. Несколько часов отдыха еще никому не повредили. Давай нарядимся и пойдем в какое-нибудь классное место, будем танцевать и пить коктейли. — Я нежно целую его в шею. — Ну разве можно находиться в Нью-Йорке и не веселиться?
Повисает тишина. На секунду я пугаюсь, что Люк ответит, что у него нет времени. Но потом он вдруг поднимает голову, и — не может быть! — я вижу легкую улыбку на его лице.
— Ты права, — говорит он. — Давай так и
Этот вечер неожиданно превращается в самый волшебный, блистательный и удивительный эпизод моей жизни. Я надеваю свое платье от Веры Ванг, а Люк облачается в свой самый лучший костюм. Мы идем в изумительный ресторан, где люди вкушают омаров под звуки старомодного джазового оркестра — как в кино. Люк заказывает бутылку «Беллини», мы пьем за нас. Расслабившись, Люк подробнее рассказывает о своих планах. В этот вечер он открывается мне так, как никогда раньше не открывался.
— В этом городе, — говорит он, качая головой, — нельзя расслабляться. Тут словно все время ходишь по краю пропасти. Один неверный шаг — и все. Ты рухнул.
— А если не ошибаешься?
— То ты победил. И получаешь все.
— Ты победишь, — уверенно заявляю я. — Завтра ты покажешь им класс.
— А ты покажешь класс на пробах. Появляется официант с нашими закусками настоящими скульптурами из морепродуктов, возвышающимися на блюдах.
Официант наливает нам вино, и Люк поднимает бокал:
— За тебя, Бекки. За твой ошеломительный успех.
— Нет, за твой ошеломительный успех, — отвечаю я, сияя от удовольствия. — За наш общий ошеломительный успех!
Может быть, все дело в «Беллини», ударившем мне в голову, или в чем-то еще, но внезапно я снова чувствую себя так же, как недавно в магазине, — совершенно другим человеком: я больше не та Бекки, я — обновленная и обворожительная женщина. Тайком ловлю свое отражение в зеркале и застываю от восторга. Посмотрите на меня! Уверенная и ухоженная дама в одном из лучших ресторанов Нью-Йорка. На мне платье ценой в не одну тысячу долларов, рядом со мной — преуспевающий и красивый мужчина, мой мужчина, а на завтра у меня назначены пробы на американском телевидении!
Бот он, сверкающий мир роскоши, к которому я стремилась все это время: лимузины, цветы, тонкая дуга брови, выверенная профессионалом, одежда известного дизайнера из «Бар-низ», портмоне, набитое визитками влиятельных людей с телевидения. Это моя жизнь! Именно такой она и должна быть. Моя прошлая жизнь осталась далеко-далеко, теперь она всего лишь точка на горизонте. Мама, папа и Сьюзи… неприбранная комната в Фулхэме… сериал «Жители Ист-Энда» в комплекте с пиццей… да что там говорить. На самом деле это была не я, правда?
Вечер затянулся.
Мы танцуем под джазовый оркестр, едим мороженое из маракуйи и болтаем обо всем на свете, кроме работы, В отель мы возвращаемся веселые, оба не слишком твердо стоим на ногах, и рука Люка ловко просачивается в мой глубокий вырез на спине.
— Мисс Блумвуд? — останавливает нас портье. — Некая Сьюзен Клиф-Стюарт из Лондона просила вас ей перезвонить, как только вы вернетесь. Кажется, это срочно.
— Боже мой! — я закатываю
— Платье просто потрясающее. — Люк проводит рукой по ткани. — Правда, слишком закрытое. Можно было бы еще приоткрыть вот здесь… и вот здесь…
— Вам нужен ее номер? — спрашивает портье! протягивая мне листок бумаги.
— Спасибо, я его помню. Завтра перезвоню.
— И пожалуйста, не соединяйте никого с нашим номером, — добавляет Люк.
— Хорошо, — с легкой улыбкой отвечает портье. — Спокойной ночи, сэр. Спокойной ночи, мадам.
Мы поднимаемся в лифте, глупо улыбаясь друг другу в зеркале, и уже в комнате я понимаю, насколько пьяна. Единственное утешение, что Люк тоже пьян в стельку.
— Это был, — говорю я, закрывая за собой дверь, — самый лучший вечер в моей жизни.
— Вечер только начался, — говорит Люк многозначительно, подходя ко мне и начинает аккуратно стягивать лямки платья с моих плеч. — И мне кажется, я должен поблагодарить вас, мисс Блумвуд, за столь полезное предложение. Вы были совершенно правы. Нельзя все время только работать… Иначе… — шепчет он, прижимаясь губами к моему плечу…
И мы падаем на кровать. Я чувствую его губы на своих губах, голова кружится от спиртного и от восторга. Когда он срывает с себя рубашку, я ловлю в зеркале свое счастливое пьяное отражение и слышу внутренний голос: запомни это мгновение. Запомни его навсегда. Потому что именно сейчас, в данный момент твоя жизнь прекрасна.
Все, что было потом, утонуло в пьяном тумане и постепенно перешло в забытье. Последнее, что я помню, — Люк целует меня в закрытые веки, желает спокойного сна и говорит, что любит меня. И все.
А потом как гром среди ясного неба…
ТЕ ЛИ ОНИ, ЗА КОГО СЕБЯ ВЫДАЮТ?
ФИНАНСОВЫЙ ЭКСПЕРТ — БАНКРОТ!
Она заседает в «Утреннем кофе», раздавая советы миллионной аудитории, как лучше распорядиться деньгами. Но в своем эксклюзивном материале «Дейли уорлд» раскрывает, что на самом деле лицемерка Бекки Блумвуд сама находится на грани банкротства. Бекки, любящая повторять: «Заботьтесь о своих деньгах, и они позаботятся о вас», скрывается от кредиторов, задолжав тысячи и тысячи фунтов, а ее менеджер в банке называет ее не иначе как «позор нашего банка».
СУДЕБНАЯ ПОВЕСТКА
Бутик «Ла Роза» выслал судебную повестку Бекки Блумвуд, объявив о ее неплатежеспособности, а Сьюзен Клиф-Стюарт, соседка по квартире, призналась, что Бекки часто запаздывает с оплатой жилья. Сама же Бекки в это время без зазрения совести развлекается в Нью-Йорке со своим дружком — известным бизнесменом Люком Брендоном. «Бекки явно использует Люка. Все, что ей нужно от него, — деньги», — говорит наш источник в компании «Брендон Комьюникейшнс». Мисс Клиф-Стюарт созналась, что с радостью бы выгнала Бекки: «Мне бы не помешали дополнительные площади для работы. Возможно, мне придется снять офис».