Шотландец говорит, что да
Шрифт:
Мир взорвался, расширился, разлетелся вдребезги.
Кэтрин закружилась в водовороте эмоций, ослепленная блаженством и не в силах сопротивляться.
А Дункан, чудесный Дункан, продолжал лизать, ласкать и покусывать ее нежную плоть, поднимая ее все выше и выше.
На каждом плато она клялась, что лучше уже не будет ... но это было так.
Когда она уже была уверена, что умрет, когда она была уверена, что не сможет больше получать такое удовольствие и останется в своем смертном кольце, он откинулся
Кэтрин заставила себя принять сидячее положение—так как во время этой атаки она слегка ссутулилась—и нахмурилась, глядя на него.
– Почему ты остановился?
– спросила она.
Он одарил ее улыбкой, хотя на его лице был намек на боль.
– Я не остановлюсь, моя дорогая. Я думаю, что ты готова к следующему шагу.
Она изумленно уставилась на него, и восторг захлестнул ее. О-о-о! Она уже открыла рот, чтобы приказать ему продолжать, когда с другой стороны оранжереи донесся какой-то звук.
Она всмотрелась сквозь пальмовые листья и замерла, когда двери открылись и вошли леди Эсмеральда, Элизабет и Питер.
– Черт возьми!
– Она о ее устила юбку и потянула Дункана за рукав. - Они уже идут.
– Что?
– Его ответ был почти таким же паническим, как и ее. - Кто идет?
– Вставай с пола. Садись рядом со мной. Но не слишком близко.
Он так и сделал, но очень медленно. Она взглянула на его пах и поморщилась. Бедняжка.
– Мне так жаль, - прошептала она.
Он выдавил из себя улыбку. - Не то, к чему я привык, - сказал он с болью в голосе. Но у нее не было времени спросить его, что он имеет в виду, так как Питер обогнул пальму.
– Возвращайтесь в гостиную.
– рявкнула леди Эсмеральда. Это было не праздное предложение, а приказ.
– Ну конечно.-Дункан встал, подал Кэтрин руку, и они пошли обратно через дом. Кэтрин терзали многочисленные противоречивые чувства, и не последнее из них-сожаление. Жаль, что они не закончили свои исследования. И, возможно, намек на разочарование.
Когда они вошли в гостиную, Дункан наклонился ближе и прошептал:
– Надеюсь я тебе дал пищу для размышлений на последующие дни,недели?
Хотя в этих словах была ирония, Кэтрин не видела ничего забавного в сложившейся ситуации.
Ни в малейшей степени.
Глава Шестая
Ну что ж, все прошло хорошо.
Не идеально, как обычно бывает при соблазнении, но достаточно хорошо.
Хотя это общение оставило у Дункана сильную потребность—которая сохранялась до тех пор, пока они с Питером не вернулись в Росс—Хаус и он не нашел себе немного уединения-он должен был признать, что это было прекрасное введение в страсть Кэтрин.
И он нисколько не испугал ее.
Он надеялся, что благодаря этому опыту она придет к брачному ложу с большим энтузиазмом и любопытством, чем если бы
Но это значительно усложняло ему задачу.
Всякий раз, когда он думал о ней.
Когда бы он ее ни увидел.
Всякий раз, когда он подходил достаточно близко, чтобы почувствовать запах ее духов.
Было очень тяжело.
Эта последняя неделя будет худшей в его жизни.
Но случилось нечто такое, что сделало ожидание более терпимым.
Когда на следующий день он явился на очередной утренний прием и вручил дворецкому шляпу, его встретил знакомый смех. Мрачный звук, донесшийся из гостиной, вызвал в нем радостную дрожь, и он бросился к двери.
Конечно же, он не ошибся. Так и должно быть.
Но нет. Завернув за угол и заглянув в комнату, он увидел не кого иного, как своего шотландского соседа и партнера по виски-концерну Ранальда Ганна, барона Бауэра, а вместе с ним и хорошего друга Дункана Хэмиша Робба, обладателя этого безошибочно узнаваемого смеха. Его блестящие рыжие волосы тоже были безошибочно узнаваемы. И чертовски красивое зрелище.
“Клянусь всеми богами!
– воскликнул Дункан, прежде чем успел напомнить себе о приличиях. Конечно, приличные джентльмены не кукарекают в гостиных.
Но, черт возьми, он устал сдерживать себя. Он определенно устал быть приличным.
Хэмиш резко обернулся и уставился на него, а затем издал вопль, от которого задрожала люстра. Леди Эсмеральда предусмотрительно поставила чашку на блюдце и нахмурилась, как туча.
– Ну, правда, - сказала она.
Мужчины не обращали на нее внимания, приветствуя друг друга крепкими объятиями и мужественными хлопками по спине.
– Что, черт побери, ты здесь делаешь? - Спросил Хэмиш, когда они наконец все поздоровались.
Дункан осмелился взглянуть на Кэтрин, которая наблюдала за ним с легкой улыбкой на лице. Боже, она была прекрасна этим утром. От одного ее вида ему стало тепло. Он вспомнил ее стоны, крики и мольбы прошлой ночью. Которые заставили его—
– Я говорю, Дункан. по-видимому, у Хэмиша была еще одна пощечина. - Какого чёрта ты делаешь здесь, в Лондоне?
– Ваш язык?- леди Эсмеральда заблеяла.
– Ах, я прошу прощения, девушки, - сказал Хэмиш с той кривой усмешкой, что ни одна женщина, независимо от ее возраста или уровня крахмала, не могла устоять. Действительно, Эсмеральда смягчилась, захихикала и даже захлопала ресницами, что, по мнению Дункана, было тревожным зрелищем.
Она помахала Хэмишу сложенным веером. - Никогда не забывайте, что вы находитесь в присутствии невинных леди, сэр.
– Ох, как же я мог забыть? - сказал Хэмиш со смешком. Он отвернулся и набросился на Дункана. Затем он наклонился ближе и сказал заговорщическим тоном: - нас послал герцог.