Шотландец говорит, что да
Шрифт:
– Кейтнесс?
Бауэр кивнул с болезненной улыбкой на лице. - Ну да. Герцог прислал нас в качестве своих представителей на сезон.
Леди Эсмеральда скривила нос—довольно пугающее зрелище.
- Этот чертов герцог. Он должен был сам прийти.
– Да, миледи, - ответил Хэмиш с соответствующим выражением досады на лице. - Но его жена ... в положении. Он не хотел оставлять ее одну.
– Ба. Шотландская девушка достаточно крепка, чтобы путешествовать.
– Его светлость предпочитает быть осторожным.
На леди Эсмеральду
– Вместо этого он послал нас, - сказал Хэмиш, хлопая себя по груди. - Мы защитим ваших маленьких ягнят от волков из высшего общества.
Леди Эсмеральда закатила глаза.
– Вот этого я и боюсь, - сказала она. - Мы должны выдавать их замуж, а не гоняться за женихами.
– Мы простые шотландцы,- сказал Хэмиш. - Мы не собираемся прогонять женихов.- Он подмигнул Бауэру, и тот сдержал улыбку. Из них двоих Бауэр был сильным молчаливым типом, в то время как Хэмиш был более склонен к озорству.
Лахлан, вероятно, послал их обоих в надежде, что они уравновесят друг друга.
– Я не понимаю, почему герцог не мог приехать сам, - повторила леди Эсмеральда.
– Его жена "растет", - повторил Хэмиш.
– Он мог бы приехать и без нее. Он в долгу перед своей родней.
Энн, спокойно сидевшая рядом с Элизабет, которая притворялась, что вышивает, фыркнула.
– Тебе есть что сказать, девочка? - пропела леди Эсмеральда.
– А я знаю. Герцог был более чем щедр. Забирает нас к себе. Финансирование наших гардеробов. Добыть для нас самую элегантную, уважаемую компаньонку в Лондоне...
Она помолчала, давая возможность леди Эсмеральде оправиться.
– И все это ради четырех девушек, которых он никогда не встречал.
– Это его обязанность,- провозгласила леди Эсмеральда.
– Я, например, не хочу быть никому обязанной, - сказала Элизабет.
– Я тоже, - вмешалась Виктория.
– Я не возражаю, - сказала Мэри. Другие девочки сердито посмотрели на нее, но Кэтрин рассмеялась.
Этот звук привлек внимание Дункана. Нет, даже больше. Он схватил его за живот и дернул. Его взгляд метнулся к ней, и он поймал ее смех. Их глаза слиплись, и это тепло снова стало жарким.
– Послушай, Дункан, - пробормотал Хэмиш. - Ты так и не сказал мне, зачем приехал в Лондон.- И его пристальный взгляд проследил за взглядом Дункана, и его улыбка ясно дала понять, что он все понял. Или, по крайней мере, часть его.
Семь голубоватых адов.Дункан знал эту ухмылку.
И он боялся этого.
Может быть, это и не так уж хорошо, что его друзья все-таки приехали в Лондон.
* * *
Кэтрин всю ночь не сомкнула глаз. Как она могла, воспоминания рук Дункана, его губы на ней, кружились в ее голове? Она слышала истории о занятиях любовью, странные шутки там и тут, вещи, которые она не понимала. Теперь она знала. Или, по крайней мере, у нее было представление об этом.
Она знала,
Чего она не понимала, так это почему от таких мыслей у нее кружилась голова и она чувствовала слабость. И ... желание.
Короче говоря, прозаическое описание акта не соответствовало эмоциональному водовороту. На самом деле, сводясь к самому акту, он не казался приятным ни в малейшей степени. И мысль о том, что ей придется проделывать подобные вещи с Тивертоном или Прюблом, оставляла ее совершенно равнодушной.
Но Дункан?
Ах, совсем не холодно.
Она бросила на него потеплевший взгляд и пришла в восторг, обнаружив, что он наблюдает за ней. Ее губы сами собой изогнулись в улыбке. Ее сердце бешено колотилось, когда он медленно отдал честь в ответ. Его ухмылка была действительно злой, что заставило ее улыбнуться еще шире.
Оглушительный кашель разнесся по комнате, пронзая мгновение. Вздрогнув, Кэтрин обернулась и встретила сердитый взгляд леди Эсмеральды.
Странно, как крышка может так дергаться.
– Леди Кэтрин.- какой ужасный тембр. Никогда еще при звуке собственного имени ее не пробирала такая холодная дрожь. - Не соблаговолите ли вы спеть нам песню на фортепьяно?
Кэтрин постаралась не поморщиться. Вряд ли она была совершенством.
– Конечно, леди Эсмеральда, - сказала она и кивнула, извиняясь перед мужчинами. К ее удивлению и радости, Дункан направился к ней.
– Может быть, я буду переворачивать для тебя ноты?
– спросил он.
Как мило.
– Я и не знала, что ты читаешь музыку, - сказала она.
Его ухмылка была лукавой.
– Я не знаю. - Но это шанс встать рядом с тобой.
Ах милый. Как она могла сосредоточиться на нотах, когда он так смотрел на нее? Возвышаясь над ней. Наклонившись вперед. Дыхание ...
Излишне говорить, что она искалечила Моцарта. По правде говоря, даже жестоко обращалась с ним. И это был такой красивый кусок когда-то. Один из ее любимых.
Когда она закончила, все вежливо зааплодировали, но когда она игриво предложила сыграть еще, Мэри и Энн с готовностью вскочили и с чрезмерным пылом заявили, что ее выступление было настолько захватывающим, что они просто не могут больше слушать.
Что вполне устраивало Кэтрин. Она вообще не хотела играть.
Хотя она не могла отрицать, что ей это понравилось.
Она соскользнула со скамейки и повернулась к Дункану.
– Не хотите прогуляться?- спросила она, подмигнув.
Он моргнул, возможно, ошеломленный ее дерзостью.
Возражал ли он против ее дерзости? Или это отталкивало его?
Ей придется спросить об этом во время прогулки.
– С удовольствием, - пробормотал он и взял ее за руку.
Они прошли уже половину комнаты—так близко от этой чудесной двери,—когда что-то похожее на визг остановило их обоих на полушаге. -Я говорю.