Шотландская наследница

Поттер Патриция

— Нет, — твердо сказал он. Барбара вновь пожала плечами.

— Все равно я буду рада поехать вместе с вами. Мне нужно купить кое-что из одежды.

На этот раз Элизабет сдержалась и не сказала ничего, только слегка повела бровью.

— А вы, леди Элизабет, — спросил Бен Мастерс. — Вы не поедете с нами?

— Просто Элизабет, — поправила она. — Ведь, во-первых, мы с вами теперь родственники, а во-вторых, я знаю, что американцы не очень-то любят титулы.

Она улыбнулась и продолжила:

— Нет, спасибо за приглашение, но я

не поеду. У меня масса дел здесь. Шэдоу в последнее время стал терять форму, нужно заняться им.

Бен Мастерс понимающе кивнул и вернулся к завтраку. Еда ему, похоже, пришлась по вкусу.

— Любите лепешки? — спросила она.

— Я люблю все, кроме джерки и хардтак.

— О, а что это такое? — удивилась она.

— Зачем вам это знать?

— И то верно.

В глазах Бена промелькнуло раскаяние и он пояснил:

— Хардтак — это жесткие, как камень, сухари из муки и воды, а джерки — вяленое мясо, которое никак не разжуешь. Правда, и то и другое практически не портится, поэтому их берут, когда нужно ехать в далекое путешествие.

— В путешествие?

Бен замялся, и Элизабет догадалась — почему. Интересно, что он хочет скрыть?

— Ну, например, когда уезжаешь надолго верхом, — сказал он после паузы.

Так, так. А ведь совсем недавно он говорил, что лишь «немного» ездит верхом. Но, позвольте, сколько же на самом деле нужно ездить, чтобы брать с собой эти… как их… джерки и хардтак?

— А что, в Америке нет железных дорог? — спросила Барбара.

Бен удивленно посмотрел на нее.

— Почему же? Есть, конечно, но Америка — это очень большая страна, и в ней еще полно таких мест, где не только железных, но и простых дорог нет.

— Интересно было бы побывать там когда-нибудь, — мечтательно протянула Барбара.

— А индейцев не испугаетесь? — спросил он.

Барбара повела плечами.

— Но разве в Нью-Йорке есть индейцы?

— В Нью-Йорке нет. Индейцев полно на Западе.

— Тогда скажем так: мне очень интересно было бы побывать в Нью-Йорке.

— А я предпочла бы увидеть Запад, — сказала Элизабет. — Я много читала о нем. Говорят, что горы там гораздо больше, чем у нас в Хайленде.

— Элизабет родом из Хайленда, — извиняющимся тоном сказала Барбара.

Элизабет знала, что Хью и Барбара считают, что все уроженцы Хайленда, горцы, — варвары и дикари. В свою очередь, она сама была убеждена в том, что горцы, да и в целом шотландцы, гораздо лучше относятся к своим соседям — уроженцам Англии, чем те к горцам.

— Было бы любопытно как-нибудь съездить в Хайленд, — сказал Бен, ловко уводя разговор в сторону от собственной персоны.

Элизабет подумала о том, с какой радостью она показала бы ему свою родину. Она очень любила скалистые, величественные горы. Как хотелось бы ей оказаться сейчас там, среди их суровой красоты, а не здесь, в этом однообразном равнинном краю!

— Летом, — сказала она, — их склоны покрыты вереском. Это самое лучшее время, чтобы побывать в Хайленде. А

зимой там холодно.

— Мне вообще Шотландия кажется на редкость холодной страной, — сказал Бен. — Ветер так и пронизывает насквозь.

— А в Америке зимы другие? — звенящим от напряжения голосом спросила Барбара.

«А она не на шутку взбешена, — подумала Элизабет. — Впрочем, есть с чего. Впервые в жизни мужчина не стал ее жертвой с первого взгляда».

— Смотря где, — ответил Бен. — Зима в Колорадо или, скажем, в Чикаго — тоже не подарок, но там, по крайней мере, хоть не так сыро.

Сара Энн нетерпеливо заерзала, и Элизабет, заметив это, встала из-за стола. Пусть у нее самой и не было детей, но она понимала, что ребенку трудно так долго усидеть на одном месте.

— Если вы готовы, — сказала она Мастерсу, — мы могли бы пойти на конюшню. Каллум, наш тренер, должен уже быть там. Он и расскажет, где нам лучше поискать пони. Заодно вы сможете подобрать лошадь и для себя.

В глазах Мастерса промелькнул радостный огонек, и Элизабет было приятно его увидеть. Интересно, насколько Мастерс скромничал, когда говорил, что мало ездит верхом? Ну, ничего, скоро увидим.

— Саре Энн нужно надеть пальто, — сказал Бен.

— Мне тоже, — ответила Элизабет. — Встретимся на конюшнях возле главного входа через пять минут.

Девочка так непосредственно проявляла свою радость, что невольно тронула сердце Элизабет. Появление ребенка внесло какое-то подобие жизни в этот холодный, мертвый дом, где давно уже забыли, что такое настоящие искренние чувства.

Поднявшись к себе, Элизабет надела теплый длинный плащ для верховой езды и направилась к конюшням. Каллум Трапп был уже там и чистил щеткой Шэдоу.

— Поздненько вы сегодня, — заметил он. — Наш парень уже сгорает от нетерпения.

— Приехала новая наследница.

Каллум кашлянул в кулак.

— Плохо дело, — сказал он. — Вам нужно было бы оставаться здесь хозяйкой. Вы одна заботитесь о Калхолме.

— А по мне, пусть лучше тут будет командовать опекун наследницы, чем Хью, — ответила Элизабет.

Не стоило бы так откровенно высказывать свое отношение к Хью, но Каллум был не только тренером, но и другом, ему можно было довериться. В конце концов, Каллум был единственным человеком в Калхолме, с которым она могла поговорить по душам. Даже Джейми относился к лошадям больше как к бизнесу и по большому счету был равнодушен к этим чудесным божьим созданиям.

— Ни мастер Хью, ни этот американец не смогут стать здесь настоящими хозяевами, — заметил Каллум, гладя коня по крутой шее. — Разве они поймут когда-нибудь, что Шэдоу — это сокровище? Что этот конь — надежда и гордость Калхолма. Что только он может сделать Калхолм знаменитым, когда победит всех английских рысаков.

— Видели бы вы, как он научился прыгать через каменные стены, — с гордостью сказала она.

— Но это он делает только, когда вы в седле. Для своей хозяйки он готов на все.