Шотландская наследница
Шрифт:
— Джейми тоже любил его.
Каллум пропустил последние слова мимо ушей.
— Я поеду с вами и посмотрю, как он прыгает, — сказал он.
Элизабет отрицательно покачала головой.
— Мистер Мастерс и его… дочь придут сейчас посмотреть на лошадей. Саре Энн очень хочется иметь пони, и я надеялась, что вы поможете нам его найти.
Каллум что-то сердито пробурчал себе под нос, но Элизабет не обратила на это ни малейшего внимания.
Он всегда бурчит. Она спокойно ждала, глядя на Каллума.
Этот
Семьи у Каллума не было, и он никогда ничего не рассказывал о своей жизни — даже Элизабет, как бы она его ни расспрашивала. Понятно было только одно: его единственная любовь и страсть — лошади. Что же касается объектов ненависти, то их у Каллума было более чем достаточно: начиная со всех англичан и кончая шотландскими «набобами», как он звал ничего не смыслящих в лошадях владельцев конюшен и никудышных жокеев. Элизабет не знала, как он относится к американцам, но подозревала, что и они вряд ли пользуются у Каллума уважением.
— Он нужен нам, — попросила Элизабет. — Будьте с ним повежливее.
Каллум поднял на нее глаза — темно-карие, глубокие. Такие глубокие, что прочитать в них что-нибудь было непосильной задачей.
— Но я вовсе не желаю ублажать ни этого дурака, ни вашу новую родственницу.
— Я не думаю, что он дурак, — с легкой усмешкой заметила Элизабет.
— А лошадей он любит? — живо поинтересовался Каллум.
По его тону можно было заключить, что он готов проткнуть американца вилами, если только окажется, что тот не любит лошадей.
— Я полагаю, что он любит животных, — уклончиво ответила Элизабет. — У его девочки есть кошка.
Каллум презрительно сморщил нос.
— Кошка, — фыркнул он, — неподходящая компания для малышки. Что такое кошка? На что она нужна? Известное дело — мышей ловить, больше ни на что!
— А Сара Энн сильно привязана к своей Аннабел, — мягко заметила Элизабет. — Мне кажется, что она очень одинокая девочка.
— Значит, этот американец — жестокая скотина, — с ноткой удовлетворения подытожил Каллум.
— Вы заблуждаетесь.
Возле двери послышался мужской голос, слегка, по-американски, растягивающий гласные, и Элизабет, обернувшись, увидела Бена Мастерса. Сара Энн вошла вместе с ним и принялась рассматривать конюшню, разинув рот от восхищения.
Элизабет покраснела. Ей было неприятно от того, что Мастерс застал ее в тот момент, когда она говорила о нем со своим служащим.
Что касается Каллума, то он тоже замолчал и воинственно выпятил нижнюю челюсть.
— Это Каллум Трапп, — представила Бену своего тренера Элизабет и, обернувшись в другую сторону, представила гостей:
— Каллум, это мистер Мастерс и Сара Энн Гамильтон.
— Сара Энн Гамильтон Мастерс, —
Элизабет мысленно взмолилась, чтобы Каллум сдержался и не натворил глупостей. Слишком многое зависело сейчас от этого американца.
— Я слышал, она хочет пони.
Слава богу! Он сдержался! Элизабет облегченно вздохнула. Правда, ей не очень понравился блеск в глазах Каллума, а еще меньше — подчеркнуто вежливый тон.
Тем временем Сара Энн потянулась к Шэдоу, Элизабет остановила ее:
— Не спеши. Сначала он должен с тобой познакомиться.
Она вынула из кармана кусочек морковки и положила его в ладошку девочки.
Та, совершенно не боясь огромного животного, смело протянула Шэдоу руку. Он осторожно обнюхал ладонь, а затем вежливо взял мягкими губами угощение и аппетитно захрустел морковкой.
— Ему понравилось, — радостно засмеялась Сара Энн.
— Ты ему понравилась, — заметила Элизабет. — Шэдоу берет угощение не у каждого. Он очень разборчив в друзьях.
Она вернулась к прерванному разговору и сказала:
— Итак, это Каллум, наш тренер. Лучший тренер в Шотландии.
Мастерс протянул руку, но Каллум, словно не заметив ее, отвернулся к стойлам. Элизабет чувствовала свою беспомощность и не знала, как загладить неловкость.
Вообще-то, в Шотландии хозяева никогда не подают руки своим слугам и наемным рабочим, но американец мог этого и не знать. У них там свои традиции и привычки. Но получилось, конечно, неловко. Хотя сама Элизабет всегда старалась сохранять дистанцию между собой и прислугой, но Каллум был не такой, как все. Это был особый случай. Сам же тренер, несомненно, заявит потом, что просто не заметил протянутой ему руки.
— Я покажу вам остальных лошадей, — поторопилась разрядить обстановку Элизабет.
Она повела Мастерса вдоль конюшни, показывая стоящих в стойлах лошадей: двенадцать рысаков, троих жеребят и кобылку. Бен слушал ее молча, но во взгляде его читалось одобрение, и Элизабет почувствовала облегчение.
Сара Энн шла рядом, задрав голову и бесконечно ахая от восторга. Один раз она засмеялась — когда жеребенок просунул голову сквозь прутья, чтобы обнюхать ее.
Когда они обошли всю конюшню, Элизабет замерла в тревожном ожидании, что же скажет Мастерс.
— Замечательные животные, — произнес Бен, и это прозвучало как приговор. Элизабет еще раньше заметила, что американец говорит мало, всегда по делу и только то, что думает на самом деле.
— Одни из лучших в Шотландии, — сказала она. — Даже в Англии есть немало желающих купить их.
— Но вы же не собираетесь их продавать?
— Во всяком случае, пока, — ответила Элизабет. — Ведь если Шэдоу выиграет Гранд Националь, их стоимость возрастет как минимум вдвое.
— Гранд Националь?