Шоу двойников (=Мистер бронежилет)
Шрифт:
— Один, — Николай растопырил другой палец.
— Два! — сказал Николай и сжал пальцы в кулак.
В одно мгновение Ники выхватил у Маши из рук дробовик, а Николай тут же, будто услужливый швейцар, распахнул дверь…
Трик-трак — подпрыгнул в руках дробовик, и словно в такт досылаемому патрону, Ники, как маятник, промелькнул в дверном проеме, выстрелив в темноту.
Николай тут же захлопнул дверь, но несколько пуль успели пробить ее насквозь.
— Идиоты! — завопила Маша, прикрывая голову руками, — угораздило же меня, угораздило же меня… — продолжала бормотать
Неожиданно, как по команде, стихло.
— Идиоты, — простонала Маша, как заведенная..
— Ты становишься однообразной, — заметил Ники.
— Это стресс, — с важным видом заявил Николай. — Однажды я поперхнулся водой «ситро», и кроме «кхе-кхе» ничего сказать не мог. Идентичный случай.
— Я думаю, нам лучше держаться всем вместе, — решительно сказала Маша.
— Всем вместе лучше держаться в детском саду, когда рассказывают страшные сказки, — возразил Николай. — Тогда можно обняться, и ничего не страшно. Вот, помню, в детском саду я обнялся с одной девочкой…
— Что ты предлагаешь? — перебил Ники.
— Нас трое. А их всего десять. Или чуть больше — Всего, — хмыкнула Маша. — Или чуть больше.
— Поиграем в прятки.
— Он впал в детство, — Маша нашла в себе силы улыбнуться.
— Может, кому и повезет, — Николай пожал плечами.
Дзинь…
Где-то зазвенело разбитое окно.
— Началось, — вздохнул он. — Разбегаемся. Машенька, — он посмотрел на нее. — Постарайся слиться с блюдами на полу. И с крестинами не затягивай.
— Какими крестинами? — удивился Ники.
— Э-э, — протянул он, — дорогая душа…
НА БАРБАДОС!
Ники шлепнулся на четвереньки, и тут же прогрохотал выстрел. Пуля воткнулась в натюрморт, украшавший стену. Он только сморщился, когда осколки окантованного постера посыпались ему на спину.
Помещение, где он прятался, было кабинетом того самого толстого администратора клуба. Когда-то, давно, он всего раз заходил сюда, предлагая нанять себя. Воды много утекло.
Окон здесь не было, и кромешная тьма давала ощущение безопасности. Но боевик, распахнувший дверь, то ли услышал его дыхание, то ли шорох, а может просто относился к подозрительной породе. И несколько раз выстрелил наугад.
При первой же вспышке вырвавшихся из ствола пороховых газов Ники бросился в ту сторону, где, как он помнил, должен был стоять диван, и спрятался за ним. Вот именно в этот момент одна из пуль ударила в постер на стене, а другая завязла в матраце.
При очередной выстреле он вдруг увидел противника совсем рядом с собой.
Приподнялся и, хотя снова стало темно, вроде как захлопнулись шторки фотоаппарата, Ники выбросил кулак в ту строну, где только что находилась голова противника. По боли в костяшках пальцев он догадался, что попал, но боевик успел снова выстрелить, правда, чуть запоздав…
Маленький черный пистолет
Он находился на кухне, и среди блестящих кастрюль и готового к разделке мяса чувствовал себя не очень уютно.
Шаг вперед… и по мелькнувшему отражению на никелированном баке он увидел, как к его голове стремительно приближается продолговатый предмет. Чуть отклонился в сторону, и удар вышел скользящим, но все равно очень болезненным. Пистолет отлетел в сторону, и, понимая, что он безоружен, Николай ухватился за тот предмет, которым ему только что собирались размозжить голову. Но противник тоже не выпускал его из рук, и тогда Николай со всей силы боднул его головой в челюсть.
Противник успел подцепить его сзади под коленку, и, падая, Николай извернулся, как кошка, выброшенная из окна, чтобы приземлиться на четыре лапы. И при этом оказаться сверху.
Борцовским приемом, встав на мостик, противник попытался перекинуть его через себя, но в драке за жизнь нет правил, и поэтому Николай решительно ударил его по незащищенной шее…
И тут же почувствовал, как в затылок ему уперлось что-то твердое, очень похожее по ощущению на ствол огнестрельного оружия…
«Щелк», — сказало оружие.
— Ой! — ответил Николай, наглядно представив, как заряд размозжит ему голову.
Скрипнула, поворачиваясь, дверная ручка. Ники замер, и палец нежно касался спускового крючка. У него оставался один патрон.
Теперь Ники прятался на кухне, и в воздухе очень вкусно пахло специями и жареным мясом.
Дверь распахнулась, прижав его к стене. Свет из коридора вычертил на полу тень широкоплечей фигуры. Некоторое время человек стоял в дверном проеме, вглядываясь в темноту. Затем сделал несколько осторожных шагом, и Ники увидел его спину.
Палец на спусковом крючке дергался, словно пойманный пескарь. Ники понимал, что может запросто единственным оставшемся в запасе выстрелом свалить противника.
Но на звук сбегутся остальные.
А он слышал их осторожные голоса в коридоре.
Преодолевая страх, Ники заставил себя броситься вперед, перехватив дробовик, и изо всей силы ударил врага прикладом по затылку. В последний момент тот успел увернуться, но все же скользящий удар заставил его потерять равновесие.
Пистолет, который тот держал в руках, отлетел в сторону, но безоруженный он, оказалось, представляет не меньшую опасность.
Поймав дробовик, которым Ники пытался его оглушить, противник сначала попытался вырвать оружие, а потом, неожиданно поменяв тактику, боднул макушкой, твердой, как бетонный столб, прямо Ники в челюсть.
Почувствовав солоноватый вкус разбитого рта, Ники зацепил его ботинком сзади за ногу и рванул на себя.
Но тот успел схватить его за отвороты пиджака, и падая, потянул за собой.
— Ух!
– выдохнул Ники, грохнувшись наземь, и прежде чем он пришел в себя, противник был уже сверху и старался пятерней выдавить ему глаза.