Шоу продолжается
Шрифт:
На стадионе не было стационарных камер, их снимали операторы. Один с самого начала крутился рядом с ними, и серьезное заявление Хару они тоже засняли. Шэнь стрельнул глазами в сторону камеры и поклонился в духе какого-нибудь дворецкого:
— Конечно, ваше величество. Будет исполнено, ваше величество.
— Высочество, — автоматически поправил его Хару. — Величество — это король, а меня пока не короновали.
Тэюн заржал, остальные четверо рассматривали их так, будто пытались понять, какую траву они курили и почему не поделились с остальными. Не объяснять же им, что Шэнь и Тэюн начали частенько подкалывать Хару этим
— Зонтик, — она практически пихнула зонт Хару в руки, — Чтобы ты не сгорел на солнце.
И, не дожидаясь какой-либо реакции от Хару, убежала. А он остался стоять с зонтом в руках. Тем самым, который когда-то давно ему вручали, чтобы он не использовал солнцезащитный крем перед съемками.
Тэюн начал так хохотать, что Хару даже забеспокоился о нем — не лопнет ли. Шэнь забрал у Хару зонтик, открыл его и ехидно поинтересовался:
— А зонт мы тебе по очереди держать будем, или ты сам справишься?
Хару недовольно забрал зонтик, пристроил его на плече:
— Сам подержу. А ты разминайся, разминайся. С зонтом-то я еще медленнее бежать буду.
Но бежал Хару, разумеется, без зонта. Несмотря на то, что этот черный зонтик странно выглядел, Хару он вполне устраивал. Пока все щурятся от яркого солнца и потеют, Хару спрятался от прямых лучей и ему хорошо. Одно раздражает — Нобу опять прилип, теперь объясняя это тем, что тоже не хочет сгореть.
Прежний Хару был не особо спортивным человеком. Но все же — дедулина зарядка, вообще-то, является частью разминки боевых искусств, пусть и адаптированной для людей, которые не собираются драться. Она задействует все мышцы тела, благодаря чему Хару и смог так быстро привыкнуть к тем тренировкам, которыми нагрузил себя сам, когда в нем слились две личности. Сначала он делал планку, потому что это основа упражнений с собственным весом, практически база для начинающих. Потом они с Тэюном стали заниматься на турниках. А потом и вовсе — начались танцы. Собственной фигурой он все еще не был доволен, да и во время кардионагрузок уставал достаточно быстро, но… в этот день оказалось, что не такой уж он и дохляк.
В эстафете они заняли третье место. Бегает Хару все еще медленно, а уж Нобу… просто сплошное огорчение. Зато потом… организаторы словно подыгрывали их группе. Было соревнование по времени в планке. Результат группы засчитывается по самому стойкому парню. Нобу-то свалился уже через полторы минуты, но постепенно люди падали, а их группа оставалась стоять. Отметку в пять минут преодолели впятером, после шести минут их осталось четверо из группы, немного не дотерпел до семи минут Чанмин, на восьмой свалился Шэнь, чем очень удивил Хару.
К этому моменту не сдались считанные единицы. Хару и Тэюн стояли рядом. Тэюн — бодрячком, еще разговаривать мог, Хару с трудом дышал и мучался главным вопросом — а почему он до сих пор не сдался? Вот зачем ему это нужно? Но стоял. Раз в неделю он старался простоять в планке как можно дольше, такая проверка на выносливость, но обычно он заканчивал себя проверять после восьмой минуты. На девятой минуте их осталось четверо… Шэнь поставил возле Хару его зонтик, чтобы солнышко не слепило. Десятая минута — их трое. Как только сдался этот третий парень, Хару тут же упал следом. Девять минут пятнадцать секунд.
— Эй, ты чего? Устал? — возмутился Тэюн. — А я думал, у
— Я умираю, — признался Хару, переворачиваясь на спину. — В общежитие меня несите прямо на этом коврике.
Тэюн тихо засмеялся. Но продолжил стоять в планке. Кто-то ему уже кричал, что он может прекращать, но Тэюн упрямо дотянул до десяти минут.
Потом было соревнование в армрестлинге, Чанмин как раз успел отдохнуть и победил. Потом пинали мяч в ворота, заняли второе место в общем зачете — Нобу, к слову, справился удивительно хорошо.
У них было два первых места, второе и третье, что в итоге дало им возможность первыми выбирать себе еду. После почти целого дня на улице, под солнцем, да еще и с физической нагрузкой, жареное мясо с овощами казалось просто пищей богов, даже оператор, который давал им указания о том, как есть, не мог испортить аппетит.
Особенно, когда впереди выходные.
Минсо в будущем хотела находиться ближе к группе, поэтому в здании агентства New Wave для нее готовили кабинет, но пока ей приходилось работать в офисе телекомпании. Ей там не очень нравилось. Она не стала его переделывать под себя — только время тратить — но, в итоге, большую часть рабочих задач решала у себя дома.
У нее уютный кабинет — яркий текстиль, картины, много зелени, есть большая доска, где она размещает картинки с референсами, можно с комфортом расположиться и поработать. Здесь ей удобнее заниматься креативом, а в здании телекомпании она встречается с людьми и решает организационные вопросы.
Есть у домашнего офиса только один минус — туда случаются вторжения.
У Юнби всегда был код от дверей ее квартиры, но обычно она предупреждает о своем появлении заранее, это братец любит приходить внезапно. Но в этот раз именно Юнби вторглась в кабинет Минсо, держа бутылку шампанского в одной руке, два бокала — в другой, а коробочку с клубникой под мышкой.
Пока Минсо удивленно рассматривала подругу, та поставила все на столик и уже начала открывать бутылку. В кабинете есть небольшая зона для гостей — два кресла, софа напротив, между ними — небольшой столик. Можно выпить кофе… или что покрепче. Минсо направилась к этому столику: Юнби бы просто так не пришла, что-то явно случилось.
— В честь чего шампанское? — уточнила Минсо, садясь в кресло.
— Я развожусь, — холодно ответила Юнби. — Мой благоверный подал на развод.
Минсо от неожиданности даже воздухом подавилась. Муж Юнби прежде утверждал, что развода она не дождется. Они были повязаны сложной паутиной тайн и взаимных измен, поэтому Юнби никогда не настаивала на расторжении брака.
— И что стало причиной? — уточнила Минсо.
Пробка шампанского вышла с легким хлопком, Юнби разлила его по бокалам с изяществом вышколенного официанта. Помнится, когда-то она работала официанткой на банкетах… как давно это было?
— Мой сыночек не только туп, но еще и жесток… вообще не могу поверить, как я действительно его родила… Он сбил человека. Не насмерть, слава богу, но травмы серьезные. Мой папа откупил внука от суда, чтобы не было скандала, дело замяли, но… Нахён полностью исключен из завещания. Ему не достанется ничего — ни бизнеса, ни недвижимости, папа отрезал его даже от трастового фонда. Он решил вычеркнуть моего сына из семьи.