Шпага, честь и любовь
Шрифт:
Алекс мазнул взглядом по вентилям, рукоятям и приборам, о назначении значительной части которых ему совершенно не было известно. Повернул до половины самый большой из них, регулирующий подачу топлива в топку: для возвращения в Злотис значительной скорости не нужно, тем более команда, прямо скажем, не слишком опытная. После этого отправился в рубку.
Первое, что бросилось в глаза — тело прим-офицера в зелёно-красном плаще и пулевым отверстием в голове. Второе — Эно Хелге с револьвером, направленным на командира.
—
— Ожидал. И никогда не доверял фиолетовым, не глядя на заверения Мейкдона, что всячески меня поддерживает.
— О, герцог не узнает, что сейчас произойдёт. Привет от фалько Байона. Вы отклонили его кандидатуру в экипаж, придётся мне восстановить справедливость. А она такова: нищий северный выскочка не смеет высовываться впереди уважаемых семейств. Вас предупреждали, вы не вняли.
Что именно служило предупреждением, Алекс не понял. Но и уточнять не стал.
— Почему тогда медлите?
— Есть сложность. Пять минут назад вы мне жизнь спасли. Хелге не остаются в долгу, даже покойникам.
— Тогда нет ничего проще. Двигайте на крышу и валите на все четыре стороны. Я списываю вас с «Эдрана».
— Не торопитесь, дорогой бывший командир. Это — мой дирижабль. Здесь я решаю. А в качестве ответной любезности предлагаю расчистить рубку и обнажить шпаги.
— Не проще ли остановить корабль и подняться наверх? — театральность Эно начала раздражать Алекса.
— Увы. Наше выяснение отношений могут заметить с другого борта, — Хелге ткнул рукой в правое остекление гондолы, указав на зелёный дирижабль. — Толстый Марк неправильно доложит об увиденном. Поэтому будьте любезны расчистить площадку со своей стороны, потом извольте обнажить шпагу. Заверяю: в историю Икарии вы войдёте героем. Для начала киньте на пол свои револьверы.
Вытаскивая трупы в коридор, ближе к каюте и камбузу, Алекс подумал, что Эно чрезвычайно самоуверен. Не учился у Горана, кроме совместных тренировок в команде дирижабля, а школа Байона хороша не настолько. Имеет козырной туз в рукаве?
Ещё какой!
Он ударил Силой с нечеловеческой точностью — в пах, под дых, по глазам, в горло. Казалось, что четыре невидимых бойца врезали от души сапогами и кулаками по самым чувствительным местам.
Алекса отшвырнуло на переборку, рука со шпагой бесцельно трепыхнулась перед собой. Ослеплённый болью, он уже был не в состоянии парировать удары или уклоняться от них, превратившись в безответный манекен для тренировки фехтовальных выпадов…
Вот и всё. Прощай, Иана!
Падая в небытие, Алекс увидел, что Эно взмахнул вдруг руками, отчего его шпага врезалась в потолочный лист, и начал заваливаться. Тело северянина, словно чужое, управляемое одними рефлексами, а не разумом, метнулось вперёд, исполняя корявый, ученически примитивный выпад… И мир погрузился во тьму.
Он очнулся от сильных пощёчин. Следующее
Алекс перевернулся на бок и упёрся в Эно. Не сразу сообразил, что для неудавшегося дуэлянта неприятности кончились. От выпада в запрокинутую голову клинок вонзился чуть ниже подбородка и вышел у макушки. Когда тело повалилось навзничь, остриё воткнулось в настил, пришпилив Эно к дирижаблю. Самоуверенный тей успел объявить его своим!
От небольшой качки эфес шпаги пришёл в движение, вихляясь вправо и влево над фиолетовым. Соответственно, мёртвая голова качнулась в обе стороны в отрицательном жесте: нет-нет, рано мне умирать.
Горан вытащил шпагу. Потом напрягся и вышвырнул наружу тело через разбитое переднее окно.
— Чтобы не задавали глупых вопросов — кто и как пырнул его в бороду. Вставай, ученик.
Алекса вырвало. Он с трудом отполз от вонючей лужи, уцепился в штурманское кресло, пытаясь подняться с пола.
— Вижу, Силой приложил.
— Лучше бы ламбрийского пилота… Плохо мне.
Горан посмотрел сочувственно, но твёрдо.
— И мне. Ударился головой о раму. Больно — словно сотня чертей под черепом. Но мы, похоже, единственные живые на борту. И некому кроме нас привести дирижабль к берегу. Возьми себя в руки!
На крыше гондолы наверняка найдётся пара целых крыльев, оставшихся от фиолетовых. Но не для того штурмовали, чтобы запросто бросить трофей.
— Я… в порядке… сейчас буду.
— Славно. Держись за штурвал. Сброшу гайдропы. Надеюсь, свои не обстреляют.
К заходу на посадку Алекс в основном пришёл в норму.
— Горан! Чем вы его?
— Тоже Силой. Под коленки. Давайте договоримся об этом не рассказывать. Убийства своих в бою повлекут массу ненужных вопросов, поверьте старому вояке.
— Охотно верю, — Алекс усмехнулся недобро. — Заверяю, в историю Икарии Эно Хелге войдёт героем.
Глава двадцать девятая
— Любую. Я повторяю — готова на любую службу. Или в преддверии высадки десанта мне возвращаться в Леонидию и собирать бумажки? Простите, тей, но ламбрийцев мы остановим только бомбами, а не бумагой.
Пожилой, пригодный в лучшем случае к делам канцелярским, прим-офицер фиолетовых цветов красноречиво развёл ладони.
— Разве что в лазарет. Но у вас нет диплома о лекарской подготовке…
— Согласна! Даже санитаркой. Но в лётную часть. Хотя бы так помогу нашим.
Иана вышла из здания мэрии Злотиса с предписанием в тейский отряд, не скрывая удовлетворения. Главное — попасть туда. А уж как себя проявить, она на месте решит.