Шпион по найму
Шрифт:
— Господину угодно? — спросил в дверях ресторана негр, выряженный в голубой сюртук с серебряными галунами, черный цилиндр с пряжкой и белые перчатки. Лакированная обувка его отражала свет хрустальной люстры, подвешенной над плюшевыми диванами, креслами и стульями в прихожей.
Негр сдал меня метру. Метр, проведя гостя через полупустой зал, до входа в отдельный кабинет, — молодцу в пиджаке без видимых знаков различия, то ли официанту, то ли вышибале. Ге-Пе сидел за длинным столом один и через крохотные очки без оправы, с одними
Ге-Пе, не здороваясь (виделись утром), передвинул его по столу на мою сторону.
— В чем дело, твое превосходительство? Марки оказались фальшивыми?
— Возьмите обратно. Я не вполне корректно выполнил услугу, которую вы оплатили этими деньгами… И зовите меня Рэй. Пожалуйста. Я ненавижу ваше изобретение в виде превосходительства. Наверное, вы считаете это остроумным, а получается плоско. И уже надоело.
— Деньги в конверте, как вы понимаете, Рэй, не от меня. Так что мне все равно. Мы что же, расстаемся навсегда? Мне бы не хотелось…
Я двинул конверт назад.
— Хитрите. Желаете знать, какие слова я скажу Чико, когда он прибудет за вашим трупом? Ошибаетесь. Не нужно рассчитывать чужие шаги как собственные. Не стригите людей под себя. Деньги отнюдь не универсальная ценность.
— Значит, Чико возвращается?
— В этом-то и предмет нашей встречи. Ужинать будете?
— Истекаю желудочным соком.
Ге-Пе крикнул в сторону двери по-русски:
— Иван! Стандарт!
Он предвосхитил мои мечты, добавив к их воплощению копченого угря, шкурка которого соскальзывала с розовато-кофейной сочной и нежной мякоти, едва прикасалась вилка. Свежайший! День выдался, с гастрономической точки зрения, незабываемым. Я так и сказал Пантагрюэличу, захлопывая серебряную крышку фарфоровой пивной кружки.
Ге-Пе улыбнулся от удовольствия.
— Кто вы, господин Шемякин? — спросил он.
— То есть?
— Кто вас пригласил в Таллинн? Или послал?
— Опять этот детский вопрос?
Я ненавижу застольные беседы «по душам». Нечто вроде лицемерного участия в негритянском хороводе с целью выудить у наивных аборигенов сотню-другую килограммов слоновой кости. Неужели Ге-Пе предполагает, что я воспользуюсь его эрзац-откровенностью и рвану в разговоре напролом? Послал бы я его, да не хватало, чтобы ещё и этот хлопнул дверью.
— Давайте слегка притупим заостренность вопроса, Рэй, — предложил я. Неудобно грубить вам. Вы удачно коррумпировали меня этой рыбой и всем остальным, я готов сотрудничать, но есть формы, приличия, взаимопонимание с полуслова, если хотите. И зовите меня Бэзил.
— Хорошо, Бэзил. Зайду аккуратнее. Вы можете сослаться на какие-нибудь рекомендации?
— Вы коренной Таллиннец? — ответил я вопросом.
— Родился,
— Вам что-нибудь говорит фамилия Гущины?
— А-а-а… Вот вы из каких!
— Теперь из Германии. Вернусь в Москву.
— В ответ назову другую фамилию, — сказал Ге-Пе.
— Не думаю, что вы меня удивите.
— Тогда? — с повышенным интересом спросил Ге-Пе.
— Дубровин.
Ге-Пе двинул кружку с пивом, расплескав его на скатерть.
— Мне действительно приходится иметь с ним дело.
— Или он со всеми имеет дело, включая и вас, Рэй? Лучше сказать так. Вы у него на крючке, не он у вас, я считаю.
— Меня передали ему. Моя мать была эстонкой, отец евреем. Лагерники. Чтобы мама благополучно родила моего младшего брата, отец согласился сотрудничать с эн-ка-вэ-дэ. Так и тянется.
— Потому что вам это выгодно. Кто теперь может заставить? Десятки тысяч немецких пленных офицеров давали подписки о сотрудничестве с ка-гэ-бэ. После возвращения в Германию их пытались шантажировать этими бумажками, а они посылали агентов великой державы подальше. И — ничего не случилось. Вот так вот. Что мешает вам сделать то же самое? В Эстонии принят акт об амнистии всякому, кто заявит о сотрудничестве в прошлом. Вы этого не делаете. Вам это выгодно. Вашему бизнесу выгодно.
Ге-Пе всматривался в меня с неподдельной ненавистью. Она сочилась из его зрачков.
— А Дубровина вы определенно обманываете, — сказал я и рассмеялся. Его, бедолагу, все обманывают.
— Ненавижу его, — сказал Ге-Пе. — Как отец ждал реабилитации пятьдесят шестого! В массе других дураков. Реабилитировав репрессированных, палачи реабилитировали и себя. Жертвы и гонители в одной компании…
— Как я понимаю, вы пригласили меня для конкретного разговора, сказал я мягко.
— Да, конечно. Извините. Вы далеки от этого.
— Определимся сразу, — сказал я примирительно. — Я фрилансер. И работаю не на Дубровина. Вы ведь в этом хотели разобраться, так?
Ге-Пе рассмеялся.
— Бэзил, вы взбаламутили мою сеть здесь, в Таллинне, потом в Лохусалу, добрались до Пярну. Высматривали амбар с товаром… Но давайте отвлечемся от беспредметных материй! Для меня даже сама идея покушения на генерала представляется полнейшей глупостью.
— Согласен — сказал я.
— Вы назвали Гущиных. Это были люди высокой пробы. И потому я вам теперь немного доверяю, так, самую малость… то есть, я хочу сказать, для меня вы яснее.
— Уф! — прервал я его. — Давайте все же к делу. Завтра на рассвете я получу расписание пребывания генерала в Таллинне. Вы можете дать мне расписание Чико Тургенева?
— Его никто не знает. Даже окружение. Но если он пересечет границу, вас поставят в известность. Бесплатно. Конверт унесите. Вот телефон, звоните завтра с семи утра. Ответит Дечибал Прока. Надеюсь, вам удастся предотвратить преступление.