Шпион по найму
Шрифт:
— Не орите, — повторил менее жестко Ефим.
— Да я и оторался. Не хочу извиняться, вы без формы. Я вас в ней, между прочим, и не видел, кажется… Забудем про нервы и все такое. План безупречен с профессиональной точки зрения. Скажите самому себе «да», вот и все! На этом и кончим…
— С этого начнем, — сказал он.
Мне кажется, я орал больше для того, чтобы подавить собственные сомнения.
Тут мы и увидели Марику на горушке, у одной из позеленевших каменных ваз перед замызганным входом в «Каролину». Девушка тяжело опиралась на трость. Чехол со штативом
На лестнице к «Каролине» я оглянулся, чтобы сверху выявить проковский «Фольксваген Пассат». Дечибал, на этот раз в пальто и при галстуке, осторожно кивнул из-за приспущенного бокового стекла.
Все были на рабочих местах.
— Ладно, — сказал шедший следом Ефим, пока Марика ещё не могла его слышать. — По-российски не можем без свары. Я сказал и себе, и тебе «да». А тебе ещё говорю: заруби на носу, я не вправе дать санкцию на убийство. Даже если я прикажу — «убивай» — при десяти свидетелях и они потом подтвердят это, отвечать будешь ты, и только ты. Будет считаться, что я пошел на превышение полномочий не вполне в здравом уме. Я предупредил тебя, Бэзил Шемякин!
— А, иди ты, — сказал я ему и призывно махнул Марике, чтобы она поспешила навстречу. Вспомнил про её протезы и, прыгая через две ступеньки, побежал к ней сам.
— Марика, — сказал я девушке, выхватывая штатив, — у меня ни секунды, я убегаю, передайте Ефиму, вон он идет за мной… мы не успели договорить с ним… что я позвоню в представительство «Балтпродинвеста» или вам через полтора-два часа. Мне нужно знать расписание по часам и минутам на все маршруты и остановки генерала. Пожалуйста! «Форд» оставлю здесь, на площади. Потом подберет Прока…
И неожиданно для себя чмокнул её в губы.
Краснеть она начала из-под берета. Сначала лоб, потом щеки. Дошло ли до подбородка с легкой ложбинкой, я не видел. Побежал назад к стоянке.
Не знаю, что уж там подумал Ефим.
Догадливый Прока, подъезжая к лестнице, распахнул дверь «Фольксвагена Пассата», и именно ту, которую нужно, — заднюю.
Когда мы, едва протиснувшись через несколько пробок, продавились, наконец, к «Паласу», мышиного цвета шестисотый «Мерседес» стоял у главного подъезда, там, где стоять не разрешалось. Двое кавказцев из свиты Чико, в просторных кремовых пальто, без головных уборов, курили возле машины, посверкивая массивными перстнями.
Только в таком месте и мог завтракать Чико. Я сориентировался верно, и, слава богу, не опоздал. Правда, на случай непредвиденной задержки имелся вариант: подкараулить Тургенева у городского музея, куда он по моему плану его покушения направится после завтрака в «Паласе». Однако, случись заминка, первый пункт плана пришлось бы перепрыгивать и сходу переходить ко второму, а я впадал в расстройство, если ритм начинавшейся операции сбивался даже слегка. Накладок и позже набирается предостаточно.
На коленях я держал зачехленный штатив для фотокамеры. Дечибал Прока вообразил, что это снайперская винтовка.
— Прока, — спросил я, — видишь шестисотый «мерс» с двумя кавказцами?
— Позавчерашние?
— Они знают тебя в лицо?
— Нет, не думаю.
— А твою машину?
— Нет, не думаю.
— Молодец… Проедешь до угла и высадишь меня так, чтобы кавказцы меня не приметили. Там постоишь, не выключая мотора, и уже один засветишься. Знаешь, что такое засветиться? Знаешь… Потом появится их босс. Как двинутся, садись им на хвост. Нагло и бездумно.
— Шестисотому-то на хвост с «Пассатом»? Хэ!
— Шестисотому — и на хвост с «Пассатом», вот именно. Они протащат тебя по старому городу, там преимущество в мощности ничего не дает, потом выскочат на бульвары и сбросят тебя рывком. Не давай им сделать это быстро. Насилуй мотор! Заставь их подумать, что нервничаешь, злишься, дай им, первое, запомнить твою машину и, второе, порадоваться победе над тобой. Стукни в отчаянии по рулю руками так, чтобы приметили. Шевели губами, будто материшься. Но впритык не клейся. Ты брюнет и заросший, я сивый и бритый. Не давай себя разглядеть!
— Что скажет на это Толстый Рэй?
— С ним согласовано, — соврал я.
Мы подъехали к месту высадки.
— А потом?
— Потом вернешься на стоянку, пересядешь в «Форд» и, перед тем как на нем укатишь, ключи от «Пассата» оставишь бармену в «Каролине». Патлатый, в очках, цвиркает зубом, на пальце перстень, как у рокера, стальной, с черепом. Скажи, для Бэзила Шемякина. Он догадливый. Зовут Тармо… И дальше жди приказов от Толстого Рэя. С Богом!
— И вам с Богом! — сказал воспитанный Прока.
Пусть это будет в последний раз, сказал я себе. В сто первый и последний раз я выхожу на огневой рубеж. По крайней мере, с такой тяжестью на душе.
В реальной практике перехват киллеров на завершающем этапе операции вырождается в охоту на загнанного одиночку, преданного подельщиками, или подловатое выжидание в засаде. Метод — охота с преследованием или засада с расстановкой ловушек — навязывают обстоятельства. Отчеты, в особенности в расходной части, этого, конечно, не отражают. Не отражают они и того, что многое складывается в зависимости от темперамента, технической вооруженности, связей, денежных средств и профессиональных навыков обеих сторон. Факторов субъективных.
Девяносто процентов денег клиента и больше половины собственных усилий и времени, даже когда рискуешь, растрачиваются не так, как предполагалось, — в сущности, впустую. Удача приходит не там и тогда, где и когда её планировали. А неудача в плане вообще не предусматривается. Ее субститутом, выражаясь научно, является тот пункт контракта, в котором определяется страховочное вознаграждение семье после потери кормильца.
А если так, то предпочтительнее выбирать стиль и методы, к которым, как говорится, лежит сердце. Жизнь, во всяком случае в её земной ипостаси, и в бою, если до боя дошло, интереснее прожить всласть. При прочих равных условиях раскованность дает преимущество над противником.