Шпионы и все остальные
Шрифт:
— Они нашли хоть какие-то следы? — настаивал Трепетов. — Окурки, сигаретные пачки, обертки от «Сникерса», отпечатки ботинок, в конце концов!
— Ничего нет, — покачал головой Лев Николаевич.
— Надо было им радиомаячок в видеокамеру сунуть или еще куда-нибудь… У тебя полно таких игрушек!
Лев Николаевич сунул трубку в рот, сжал зубами, будто хотел закурить, но на самом деле курить он не собирался — трубка была пустой.
— Маячки с глубины сигнал не передадут, — сказал он. — Да и кто знал, что так получится…
Трепетов прошелся вдоль книжных
— А может, они меня «кинули»? Взяли наш инструмент, аппаратуру, что-то там хрюкнули по рации про метан в шахте, а сами — на магазин, как говорится. Взяли спокойно десять тонн золота и аля-улю?
Лев Николаевич пошевелил ноздрями и коротко втянул в себя воздух, словно принюхивался, пытаясь определить запах отсутствующего табака. Потом сунул трубку в карман и посмотрел прямо в глаза хозяину. Чувствовалось, что он стал на хорошо знакомую почву.
— После того как я с Альбертом поговорил, понял — на такой глубине ничего спокойно не сделаешь. Не знаю, как вообще оттуда можно десять тонн поднять. Они там в самом деле накрылись, Семен Романович. Все трое.
Трепетов хмыкнул.
— Откуда такая уверенность?
— Сейсмическая станция зафиксировала толчок в районе нахождения группы и в обозначенное время — это раз!
Лев Николаевич загнул палец.
— Мои хлопцы все эти дни отслеживали их телефоны, дежурили по разным адресам. Никто не появился. Это два!
Он загнул второй палец.
— Двоих родственники в розыск оформили — Зарембо и Середова. У Зарембо невеста на грани нервного срыва, они через пару месяцев жениться собирались… Это три!
— Что ж, убедительно. Тщательная работа…
Лев Николаевич вздохнул, хрустнул пальцами.
— Вы ведь меня давно знаете, Семен Романович. Разве я позволяю себя обманывать? И тем более вас…
Трепетов кивнул. Хитрить со Львом Николаевичем опасно. Он одет в обычный костюм, лицо одутловатое, сам коренастый, невысокий — ничем не примечательная личность, даже несколько карикатурная, если дать волю воображению. Но здесь, в уютной, мирной атмосфере библиотеки, этот тезка графа Толстого смотрится как пришелец из далекой враждебной галактики. Как что-то абсолютно несовместимое с миром, уютом, мягким светом ламп и всей мировой классикой, основанной на десяти заповедях… Если бы «тоннельщики» имели глупость поиграть с ним в кошки-мышки, они бы сейчас медленно умирали в какой-нибудь цистерне, гараже, сарае, или что там у Льва Николаевича приспособлено под камеру пыток…
— Хорошо. Будем исходить из того, что они мертвы, — сказал Трепетов. — Значит, первая сдача оказалась неудачной. Но на кону немалые деньги. Наверное, самый большой подземный клад за всю историю человечества. Как-то обидно от него отказываться. Как считаешь?
Лев Николаевич пожал плечами.
— Обидно, не обидно… Не знаю, как это слово тут подходит. Только… Может, вся Луна из золота, только разве я могу туда добраться? Потому мне и не обидно…
— Вот потому ты и не миллиардер! — Трепетов снисходительно похлопал подчиненного по еще крепкому плечу. — Я поторопился тебя хвалить!
Глаза
— А ведь есть люди, которые летают на твою Луну! Помнишь, я говорил о Лешем?
— Обижаете, Семен Романович! — Лев Николаевич расстегнул потертый кожаный портфель, ловко извлек черную картонную папку и аккуратно положил перед собой на стол.
— Алексей Синцов, я же вам о нем предварительно докладывал. Опытнейший диггер, пожалуй, самый опытный в Москве. Когда-то про него много писали в газетах. Он спас человек тридцать, а может, и больше…
— Это я помню. Что еще? — Трепетов подошел к окну и теперь стоял к Льву Николаевичу спиной, расставив ноги и заложив руки за спину. Психологи считают, что это поза выражает уверенность и внутреннюю силу.
— В две тысячи втором году задержал шпиона…
— Вот как? — Семен Романович резко развернулся. — Разносторонняя личность!
— Более чем. С этого времени о нем писать перестали, и в диггерских кругах он перестал фигурировать…
— Почему? Что произошло?
Если Семен Романович хотел подловить докладчика на неосведомленности, то это у него не вышло.
— Потому, что капитан Синцов поступил на службу в ФСБ. В спецподразделение «Тоннель»!
— А как его взяли туда?! — Трепетов удивленно развел руками. — Из канализационных коллекторов — прямо в ФСБ?! Разве так бывает?!
Лев Николаевич покачал головой.
— Не из коллекторов. Он боевой офицер, капитан, воевал на Кавказе, был в плену, имеет награды. Безупречный послужной список.
— Так, так, так… Значит, в «Тоннеле» он служил… с этими тремя?
— Не просто служил. Он командир, а Зарембо, Пыльченко и Середов были его подчиненными. Два года назад все уволились из органов. И отношения между ними почему-то испортились…
— Что еще о нем известно?
— Живет на Сивцевом Вражке, дом шестнадцать, квартира один. Точнее, там он прописан. А фактически проживал в съемной квартире по адресу… Автомобиль «Фольксваген», госномер… Круг общения ограничен, друзей практически нет.
— Совсем?
Лев Николаевич пожал плечами и опять достал свою трубку:
— Достоверно известно, что его единственный близкий друг, диггер по прозвищу Хорь, погиб больше десяти лет назад. С тех пор выраженных друзей нет. Так, знакомые, товарищи… Но кто знает, что у него в душе? Может быть, он кого-то считает своим близким другом.
— Он женат? — спросил Трепетов, и голос почему-то дрогнул.
— Как сейчас принято говорить, состоит в фактических брачных отношениях с молодой девушкой, студенткой. Точнее, состоял. Недавно она от него ушла. — Человек для особых поручений замолчал, как-то странно рассматривая своего хозяина.
— Что ж, работа хорошая, — одобрил Трепетов, подошел к столу, сел напротив и положил руку на черное досье. — Но это только начало. Я хочу, чтобы вместо этих бумажек здесь сидел этот самый Леший, собственной персоной! И чтобы он дал согласие выполнить ту работу, с которой не справились его бывшие товарищи…