Шпионы и все остальные
Шрифт:
— А ты уже выдвигался тогда в президенты? — спросил один из собутыльников.
— А хрен его знает, не помню уже! — Бруно почесал бороду. — Помню, встретил я там мелких таких, невысоких, типа меня, они там как в каменном веке жили — так вот, это… они сразу объявили, что я их главный царь и хотят за меня голосовать…
Он опять почесался, пригладил торчащие волосы на голове.
— Наверное, выдвигался, выходит!
— Ну, и чего дальше-то было? — торопили его слушатели.
— Это… Оклемался я, значит, и побрел
Дальше пошло про подземных обитателей, которые ходят на четвереньках и охотятся на гигантских крыс, потом — про обнаруженную в недрах ядерную бомбу и битву со страшным Железным Амиром, потом — про торжественный прием в Кремле, который ему устроили по возвращении…
Грант заказал еще пива. Посмотрел на Анну: ну как? Женщина закатила глаза.
— Он мало похож на мученика режима. Скорей на обычного сумасшедшего. Какая с ним может быть политическая игра?
Напарник пожал плечами.
— В Фирме считают, что он высокообразован, прекрасный оратор и сможет разоблачить грязные выборные технологии российской власти.
— Вот эта рухлядь? Разоблачить выборные технологии?
— У меня тоже это вызывает сомнения. Но задание надо выполнять!
Анна сделала брови домиком, скосила глаза на Бруно и вопросительно уставилась на Гранта.
— Он без носков, обрати внимание. Ты уверен, что у него есть какие-то документы? Паспорт, водительское и прочее? По виду он — бомж. В клетке его повезешь? С ветеринарной справкой? Или в чемодане, как ручную кладь?
— Вот эти детали нам и предстоит выяснить. А потом определить способ эксфильтрации и все организовать. Как-никак, я главный специалист в этой области…
— Надеюсь, ты не собираешься меня под него подкладывать? — Анна насторожилась.
Грант задумчиво поджал губы.
— Думаю, до этого не дойдет, дорогая.
Через некоторое время у Бруно и компании закончилось пиво. Закончились и желающие доливать ему из своих кружек. Слушатели незаметно растаяли, как поздний снег под лучами весеннего солнца. Бруно остался один и заскучал. Но, поймав изучающий взгляд Лернера, рявкнул:
— Ну, чего уставился? Или в рог захотел?
Грант подозвал официанта, показал на карлика.
— Литр самого холодного этому господину, пожалуйста.
Господин Бруно выпятил нижнюю губу и снисходительно кивнул, давая согласие угостить свою царственную особу. А когда он удовлетворенно допивал кружку, Лернер подошел, приветливо улыбнулся и сказал:
— Нам надо поговорить. Хочу предложить вам интересную и высокооплачиваемую работу.
Лицо карлика в профиль напоминало кукиш. Сейчас кукиш приобрел презрительный и высокомерный вид: дескать, много вас таких шляется со всякими глупостями!
Лернер положил на стол стодолларовую купюру. Презрительное выражение
— Завтра в десять здесь же, у входа, — развил успех Лернер. — Мой помощник отвезет вас на беседу.
— Слушай, брат, если ты насчет точных меток, то я не по этому делу! — честно предупредил Бруно, открывая программу скачек с многочисленными карандашными галочками.
— Нет, я по другому делу.
Грант Лернер вышел на улицу. Анна, щурясь на солнце, уже ждала его, будто бы перебирая содержимое сумочки, а на самом деле осматриваясь по сторонам.
В течение оставшейся части дня они посетили не меньше десятка низкопробных баров и кафе. Сидели, пили пиво (Анна только делала вид, что пьет), перебрасывались словами с завсегдатаями, заводили ни к чему не обязывающие знакомства. Почти всем новым друзьям Лернер назначал встречу назавтра, в десять утра, у входа. Если за ними вели наблюдение, то запутались в многочисленных скоротечных контактах и, скорей всего, пришли к выводу, что они собирают «чернуху» о российской жизни — обычное занятие журналистов из капиталистических стран. Но никакого наблюдения они не заметили.
— И что я там буду делать?
Агент московской резидентуры встретил Бруно Аллегро у входа в «Жокей», посадил в машину и, покрутившись по городу, привез на конспиративную квартиру на Юго-Западе. Туда же, прибегнув ко всем возможным и невозможным ухищрениям, чтобы обмануть возможную «наружку», загодя прибыл Грант Лернер. Теперь они сидели напротив друг друга — элегантный Лернер в легком бежевом костюме и тонкой кремовой маечке, и неряшливый заросший карлик в выношенном сверх всякой меры, ушитом трико.
— Будешь жить в собственном доме, выступать в лучших цирках мира, читать лекции политикам и журналистам, — с ободряющей улыбкой ответил Грант. — Зарабатывать миллионы долларов, есть лобстеров…
— Я не люблю лобстеров, — перебил Бруно. — Это что еще за гадость?
— Тогда стейки, — охотно согласился Лернер. — Ты любишь стейки?
— Тогда я согласен, — быстро сказал Бруно. — Только где гарантия, что ты меня не обуешь?
Лернер растерянно глянул на грязные ноги карлика в детских сланцах.
— И одену, и обую! Гарантия — мое слово. И аванс, — он показал собеседнику не очень толстую пачку долларов.
— А как я окажусь в Штатах? — резонно спросил Бруно. — Кто меня выпустит?
— Я уже все продумал, — успокаивающим тоном произнес Лернер. — Скоро в Москву приедет концертная труппа лил… маленьких людей из Нью-Йорка. Ты заменишь одного из них — известного артиста Дюка Грански.
Он показал фотокарточку Дюка. Это был старый волосатый карлик-хиппи в очках и радужной налобной повязке. Бруно насторожился.