Шпионы «Маджонга»
Шрифт:
— Кожаные стулья с подлокотниками, дубовый стол, несколько японских гравюр и кое-какие безделушки.
— Этот человек говорит «безделушки»! А тысячи человек в Гонконге утверждают, что у тебя лучшее собрание национальной живописи и скульптуры.
— Ну, не знаю. Коллекция Джинни теперь гораздо лучше моей. У нее нюх на хорошие вещи и талант уламывать торговцев.
Чжао опустился на один из роскошных стульев Саймона. Он протянул руку за маленькой нефритовой бутылочкой, стоявшей рядом на столике. Прищурившись, он заглянул внутрь:
— Черт, вот это мастерство!
— Он начинает трудиться с раннего утра… Ладно, Роберт, ближе к делу. Что тебе от меня нужно?
Чжао, вздохнув, поставил сосуд на место, но еще несколько секунд был не в силах оторвать от него взгляд.
— Сегодня, — начал он наконец, — я разговаривал с одной мелкой пташкой. Ну, знаешь, из этих, чирик-чирик. — Его тон внезапно изменился, и Саймон без всякого удивления увидел, как безобидный клоун, сидевший напротив, вдруг превратился в собранного сосредоточенного профессионала.
— Ну так что?
— Эта пташка напела мне немало интересного. О проектах того или иного рода… о строительстве… всякие там заводы…
Саймон слушал внимательно. Он сделал для себя мысленную пометку, что необходимо выяснить, с кем Чжао провел первую половину дня.
— Всплыло слово «опреснение». Поскольку мне об этой области известно не слишком много, то я подумал, что неплохо было бы, если бы мой добрый друг Саймон Юнг объяснил мне кое-что.
— В этом нет ничего сложного, Роберт. Многие люди могли бы предоставить тебе факты и цифры. Если ты интересуешься технической стороной вопроса, я был бы рад ввести тебя в курс дела.
— В общем-то, мне не столько нужны консультации, сколько партнер.
— Партнер?
— Да. Послушай, Саймон. Мы все знаем, что в этих делах ты самый главный в Гонконге. Мне представилась возможность войти в консорциум, который планирует построить в Гонконге опреснительный завод.
— Я ничего не слышал о таком консорциуме, Роберт.
— Ну считай, что услышал о нем сейчас.
— Прости меня, но в самом деле очень трудно поверить, что…
— О черт, да у меня же с собой все планы. — Чжао открыл портфель, Саймон увидел несколько толстых папок с документами. — Веришь ты мне или нет, но это правда, Саймон. — Чжао осторожно подбирал слова. — Мои новые партнеры хотят осуществить свой последний проект, и мне очень грустно сообщить тебе, что они не в восторге от твоих уже существующих планов. Они создали что-то совсем новое, необычное. И похоже на то, что два члена Исполнительного совета как минимум склоняются к тому, чтобы поддержать их проект всеми силами.
— Кто?
Чжао помолчал несколько секунд, чтобы тишина усилила напряженность, прозвучавшую в голосе Саймона.
— Брось ты! Ты же сам понимаешь, что я не могу сообщить тебе их имена. Да это и не важно. Важно то, что на сцене появилось новое действующее лицо, и они попросили меня провести предварительный зондаж.
— И кого ты собрался зондировать? Меня?
— Конечно. Это ведь и в самом деле немыслимо, чтобы такой проект был осуществлен без определенного
— А поточнее, какую степень участия они имеют в виду?
— Они озабочены тем, представляет ли интерес для «Д. Ю. констракшн» субподряд на работы нулевого цикла. Возможно, это второстепенный вклад в сооружение завода, но чертовски полезный.
Саймон резко хохотнул:
— Они с ума сошли!
— Контракт на строительство ведь еще не заключен, — резко заметил Чжао. — И у тебя нет на это дело эксклюзивных прав. Или я ошибаюсь? Ты очень дружен с властями, и, возможно, у тебя есть права на это строительство, о которых никто не подозревает. Будешь комментировать?
Саймон промолчал.
— Здесь есть… будут и другие преимущества… Одному тебе не построить этот завод.
— Что? — В голосе Саймона прозвучала горечь. Он был обижен на Чжао, на его ловкость, с которой тот проник в его самые сокровенные планы и выманил у него информацию.
— Трудовые ресурсы будут… как бы это назвать? Рабочая сила — интернациональная, может быть?
— Рабский труд, ты хочешь сказать.
— Да брось ты! Вьетнамцы и камбоджийцы — не рабы. Они очень хорошо подготовлены. Некоторые из них. А цифры экономии произведут очень сильное впечатление на губернатора.
— Сомневаюсь. Его Превосходительство не особый поклонник применения рабского труда.
— Ты стал вдруг что-то слишком заносчивым, а? «Д. Ю. констракшн» никогда не гнушалась нанимать вьетнамцев, если сроки поджимали.
Саймон стиснул руки в кулаки и промолчал. Чжао окинул его быстрым задумчивым взглядом и сказал:
— Тебя, Саймон, беспокоит то, что вас всех обдурили. Надеюсь, ты простишь мне это выражение. Ты живешь в Гонконге, но, похоже, тебе не нравится играть по его правилам.
— По каким это правилам?
— Не надо сарказма. Твоя проблема в том, что в тебе происходит раздвоение личности, и ты это знаешь! Ты хочешь казаться меценатом, но в то же время тебе, как и всем остальным, нужна прибыль.
Саймон с трудом сдерживал раздражение.
— Может быть, лучше перейдем к деталям? Ты хочешь построить опреснительный завод. В твоем проекте заложены очень низкие затраты на строительство, не так ли?
Чжао уже готов был выпалить радостное «да», когда заметил выражение глаз Саймона, и промолчал.
— Недорого это все только на бумаге, — продолжал Саймон. — Такой на самом деле дешевый-дешевый, ибо Исполнительный совет исключит из контракта традиционные штрафные статьи, но потом, много позже, неожиданно обнаружится, что с самого начала сроки завершения строительства были просто нереальными. — Он улыбнулся. — Я все верно угадал, Роберт?
Чжао промолчал.
— Так-то! А это означает, что придется работать сверхурочно, в выходные, по ночам, и рабочие почувствуют это на своей шкуре. — Саймон сомкнул в кружок указательный и большой пальцы. — И тогда полезут ошибки и недоделки, неизбежные при такой спешке, и потребуется заключать дорогие контракты на ремонт оборудования. Возможно, даже после тысяча девятьсот девяносто седьмого года…