Шрам
Шрифт:
* - тип щита, широко применявшийся пехотой в XIV–XVI веках. Щит был прямоугольной формы, верхняя часть могла иметь овальную форму. Павеза часто снабжалась упором, иногда на нижнем крае делались шипы, которые втыкались в землю. Обычно через середину щита проходил вертикальный выступ (изнутри — жёлоб) для усиления конструкции. Ширина павезы составляла от 40 до 70 см, высота — 1–1,5 м. Щит изготавливался из лёгкого дерева и покрывался тканью или кожей. В зависимости от способа применения существовали ручные и стоячие павезы (последние часто применялись арбалетчиками
** - (яп. , «шлем по форме головы») был наиболее распространённым типом из данного класса. Конструктивно он состоял из идущей спереди назад пластины, с двух сторон приклёпанной к ободу-венцу. Промежутки между ними закрывали ещё 2 пластины. Спереди приклёпывался козырёк — он крепился либо снизу, либо к центральной пластине. Шлемы нередко лакировали и иногда дополнительно покрывали шерстью или кожей. К шлему полагалось сикоро — сегментная защита шеи, затылка и ушей, которая, в отличие от стандартных сикоро, плотно прилегала к шее и плечам. Дзунари-кабуто получили распространение благодаря своей простоте и дешевизне.
Дзунари-кабуто прост в изготовлении, поэтому мне не составило труда объяснить мастерам, что именно я хочу от них получить. Пока мастеров у меня было слишком мало для тех задач, которые я для себя ставил. Но, давая им крупные заказы, я побуждал их расширяться, набирать учеников и помощников, отстраивать дополнительные помещения.
Внезапно, в сопровождении пятерых своих «медвежат» приехал Доналл Кедрик из Дубровника. Это было для меня неожиданно. Потом-то Джеймс с Булычем меня просветили, что так дворяне каждую зиму делают. От безделья маются, вот и ездят: к соседям, да к барону в Аристи. Охотятся, пируют, убивают время теми способами, на которые воображения хватает. Охренеть! Мне поспать некогда, а они не знают, чем заняться. Боец из пикета вовремя меня предупредил, и я успел встретить Доналла на въезде в село.
— Шрам, что у тебя здесь происходит? — спросил Кедрик, пока мы ехали по селу. — Я слышу, как работают плотники, и их много! А вон в той стороне у тебя много дымов. У меня дома зимой и в селе, и в деревнях — тишина. Шум только в харчевне услышать можно, хо-хо-хо!
— Работают, мой друг, — ответил я Доналлу. — Мне некогда ждать тепла, слишком много работы.
— Да какая же работа зимой? Чай, мы не в городе! — выглядел Кедрик изумленным.
— Не спеши, Доналл, все расскажу, — успокоил я его. — Сейчас в баньку сходим, отдохнем, выпьем да закусим, как добрые соседи.
Во дворе нас ждал «комитет по встрече» в составе моих дружинников, построенных у малой казармы, а также ключника и той горничной, что постарше, ждавших у крыльца. Я решил повыделываться и, вместо подогретого вина или сбитня, приказал налить в небольшой стаканчик своей настойки. Даница с поклоном подала Кедрику стаканчик и он одним махом заглотил его содержимое.
— Пххаа! Эк-ххе! — выпучил глаза Доналл.
Лицо баронета побагровело и он схватился за горло. «Медвежата» ухватились за свое оружие, пытаясь сообразить, что происходит. Толи их господин поперхнулся, толи его отравили. Стремясь
— Аха-ха! Доналл, вы там вообще в своем Дубровнике пить разучились?! Вон, бойцов своих напугал, они уже думают, что тебя отравили, аха-ха-ха!
— Ффуух, что это такое? — просипел баронет.
— Выпивка моего производства, для настоящих мужчин, — я гордо выпятил грудь. — Не какое-то слабое пойло, которое не пьянит даже детишек. Сегодня предоставлю возможность распробовать его как следует. Да и твоим воинам после длинной стылой дороги полезно будет выпить и согреться.
— Хех! Я покажу тебе, как умеют пить в Дубровнике, — широко улыбнулся Доналл.
«Медвежата», видя, что с их господином все в порядке, расслабились и одобрительно загудели. Доналла Кедрика я приказал разместить в гостевом домике, а его бойцов — в малой казарме. Пришлось моих пятерых временно перевести в казарму ремесленного квартала.
Мы знатно попарились с Доналлом. Не то, что я ему глаза открыл на этот процесс. Люди на Этерре мылись и даже как-то гигиеной рта пытались заниматься. То мяту пожуют, то живицу. То разжуют веточку и потрут ей зубы. Помывочные у многих построены, а уж у аристократов — у всех. Есть и бани, но, больше, как сауны сделаны. Просто в некоторых помывочных есть комната, где можно хорошо прогреться. А вот парку не поддают и вениками не хлещутся.
Надо было видеть дикий взгляд этого медведя, когда я пивка на камни плеснул, а потом начал веником работать. Но ничего, потом втянулся. После бани пошли ужинать. Вот там я его со своим алкоголем и познакомил! Все виды, которые успел сделать, дал попробовать. Напробовались так, что к концу ужина уже лыка не вязали, даже я. А Кедрик, без привычки к крепкому алкоголю, тем более. Литр дешевого дистиллята приказал выставить на ужин дубровницким воинам. Растаскивали нас по кроватям лакеи, потому что сами, скорее всего, заснули бы прямо за столом.
Наутро заставил себя сделать легкую разминку, прогнал пару ката с мечом да пометал сякэны. К завтраку вышел, уже чувствуя себя человеком. Кедрик же вылез, как зомби из склепа, с серым лицом и красными глазами. Пришлось налить маленький стаканчик кедровой наливки, да к шурпе! Не меню завтрака, конечно, но после вчерашней пьянки — хорошо пошло. Баронет сразу ожил и начал «заправлять» мне про свою старшую дочь Эвелин. И какая она скромная, и какая хозяйственная, и какая умная, и вот достанется же кому-то счастье такое.
Я слушал все больше мрачнея, было абсолютно ясно, к чему такой разговор. Да еще Кедрик такой «дипломат», что его цель становится понятна еще до того, как он рот откроет. Женить хотят, но мне-то — шестнадцать! Пусть, почти семнадцать, но, все равно. Караул! Да и Эвелин — четырнадцать. Какая женитьба?!
Кедрики — хорошая семья. Я к ним заезжал и познакомился со всеми. Это мало, чтобы сделать вывод обо всех, но, в целом, семья неплохая. Не об этом речь. Человек должен быть готов к такому шагу. Я — не готов, пАмАгите! А если без смеха, я и в «прошлой жизни» только к двадцати шести осознал, что теперь готов и хочу заводить семью. В двадцать шесть, не в шестнадцать!