Шрам
Шрифт:
– И чем занимаешься? Живешь теперь тоже в другом месте? – в ее глазах я заметил так знакомые мне огоньки интереса. Боже, насколько же хорошо я знал эту девушку.
– Нужно было сменить обстановку – уклонился я от первого ее вопроса, сам не понимая почему – Хотелось чего-то нового.
Лишь взглянув в ее глаза я понял – она отлично осознает, что все это из-за нее. Но я не понимал почему уклоняюсь и не говорю ей, что стал теперь охотником, что уже множество раз побывал снаружи, ведь именно ради нее я все это затеял. А может и нет. Может она была лишь катализатором к действию, но решение стать охотником я принял только потому,
– И ты оборвал все свои связи, исчез и никто не может тебя найти. Многие волнуются о тебе, Клайд.
– Ну, если увидишь их, передай, что со мной все в порядке – улыбнулся я в ответ.
– А сам ты, как я понимаю, этого делать не собираешься? – она и правда была заинтересована, что отчасти мне очень льстило, ведь заинтриговать саму Джулию, могли только те, кто умер уже сотни лет назад.
– Ты сказала, что нужно двигаться дальше, помнишь? – спросил я и тут же пожалел, что поднял эту тему – Ну вот и я это понял.
– Ну, так и куда же ты сейчас движешься?
Я вздохнул и, решившись, ответил прямо:
– Я стал охотником.
А вот такого ее взгляда я не видел никогда прежде. Кажется, она попросту не поверила моим словам, но просто не стала переспрашивать. Вместо этого он удивленно смотрела мне в глаза, пытаясь понять, какую игру я затеял. И я решил развеять ее сомнения.
– Вот, смотри – я оголил левое плечо и показал ей татуировку в виде креста – Команда называется Грешниками.
Вот теперь кажется поверила. Похоже, ей была знакома группа Пастыря, что неудивительно, ведь ученые часто пользуются услугами охотников, особенно историки и биологи. А в Филине таких команд всего две.
– Но... как? – спросила она удивленно.
– Это долгая история. Им нужен был водитель, я оказался под рукой.
– Но ты же никогда не бывал за стеной прежде, Клайд? Ты никогда и не хотел там побывать.
– Все меняется с течением времени.
Она уставилась в стол, похоже, пытаясь осознать услышанное. Да, именно такой реакции я и ожидал. Я удивил ее, я сделал то, чего она никак не могла предвидеть, а значит, что ее мнение обо мне было ошибочным. Но только вот не чувствовал я торжества. Более того, я ощутил некий дискомфорт от затянувшегося молчания. Не так я представлял себе эту встречу тогда, когда еще помнил о Джулии и желал увидеть ее вновь. Совсем не те эмоции и ощущения, что были прежде. Все не так, как должно бы быть. И вроде не так уж много времени прошло. Но я остро ощущал перемены в себе.
– И давно ты с ними? – спросила Джулия, снова подняв глаза, радость и интерес в которых сменила холодная серьезность.
– Уже полгода.
– И никто об этом не знает? Ты никому не сказал?
– Никому.
– Но, Клайд, как же наши друзья? Ты просто бросил всех -в ее голосе появилось что-то, что вдруг начало меня раздражать. Так неприятно, поучительно и осуждающе прозвучали ее слова, что я ощутил себя нашкодившим мальчишкой.
– Так было проще – постарался объяснить я – Не думаю, что без меня кому-то стало хуже. Мне же сейчас намного лучше чем было.
– Неужели тебе нравится эта работа?
– Более чем – не колеблясь ответил я – Сейчас, побывав за стеной, я понимаю, что вряд ли уже сменю ее когда-нибудь.
– Это же ребячество, Клайд! – вдруг сказала она, и эти слова поразили
– Охотники самоубийцы. Люди без смысла жизни, жестокие и хладнокровные.
– С чего ты это взяла?
– Мы работали с ними много раз, я знаю о чем говорю. Ты не такой.
И это ее утверждение вдруг взорвалось во мне бурей эмоций. «Ребячество?!» – вскричало мое сознание – «Да какое право она имеет появиться сейчас, после всего, что сделала, и говорить мне что-то, чем я занимаюсь, лишь ребячество?!» Но я постарался сдержать все эти мысли при себе.
– Может, ты просто плохо меня знаешь? Может ты ошибалась?
– Нет, Клайд, это ты ошибаешься. Я не знаю, чего ты сейчас себе придумал, но ты не охотник.
– Ну, здесь факты против тебя – усмехнулся я, еще надеясь завершить разговор миром, хотя все труднее становилось сдерживать нарастающий гнев.
Видимо это и было причиной моего нежелания рассказывать ей о своем новом занятии. Я и правда великолепно знал Джулию, и словно подсознательно предвидел эту реакцию. Я предвидел ее осуждения и хотел избежать ссоры. И вот теперь корил себя в том, что рассказал ей правду, ведь может в ее глазах это действительно выглядело ребячеством? Я был никем и всего за полгода стал охотником, так бывает далеко не с каждым. А может быть ее реакция вызвана лишь обидой? Она то считала, что я такой же как и прочие жители города, и лишь она особенна, достойная жить в другом мире. И вот теперь я тоже попал в этот мир, и ей никак не хотелось с этим мириться.
– Я знаю тебя – продолжала Джулия, как всегда уверенная в том, что говорит – Я думала о тебе все это время. О нас.
– Да? И что же ты надумала?
– Не уверена, что стоит говорить об этом сейчас. Скажу лишь, что я правда рада тебя видеть. Я ждала этой встречи, и очень волновалась о тебе. А теперь уже по-настоящему боюсь. Охота – работа для тех, кому нечего терять.
– А по твоему мне есть что?
– Клайд, то что случилось... – она запнулась на секунду и быстро продолжила – наша разлука это не конец жизни и не повод все гробить.
И это было последней каплей. Может она и права в чем-то, но мне уже было плевать. Алкоголь и забытые обиды не позволили больше трезво мыслить, выпустив, как дикого зверя, на свободу гнев.
– Вот значит как! – рявкнул я в ответ – Ты все сводишь к себе и своей персоне. Так было всегда.
Она хотела ответить, попытаться успокоить меня, но я прервал ее, не дав ничего сказать:
– Знаешь что? Ты права. Все изменилось из-за тебя. Но теперь уже это неважно. И я могу лишь сказать тебе спасибо. Спасибо за то, что указала мне нужное направление! Спасибо, что заставила что-то поменять, показала насколько пуста и глупа жизнь в этом городе! Ты была права, у каждого свой путь, и ты помогла мне найти его. Вот только больше мне от тебя ничего не нужно, милая.
– Клайд, прошу, не говори так – на ее глаза навернулись слезы.
– Почему нет? Ты ведь хочешь правды? Так вот она, правда. Я не тот, кем ты меня считала. Но и ты не та, кем считал тебя я.
Она плакала, но ее слезы только разжигали во мне еще большую злобу. Злобу на все, что между нами было. Я ненавидел ее в тот момент. Все ушло. Ушла любовь, ушли страдания, но гнев, он никогда не покидал меня, и сейчас у меня появился шанс сказать в лицо все то, что я думал, и что так долго терзало мне душу.