Шрам
Шрифт:
– А много раз ты бывала за стеной? – спросил я, желая продолжить этот разговор.
– Всего дважды. С военными. Я же полевой врач – ее взгляд не отрывался от обзорных экранов.
– И как же ты тогда оказалась здесь?
– Патрик предложил.
– Ты с ним давно знакома? – мне стала интересна эта девушка, хотелось узнать ее лучше, и я очень надеялся, что не переборщу со своим любопытством.
Но,похоже, я зря волновался, иЛилитбыла совсем не против общения.
– Патрик мой дядя. После смерти родителей он заботился обо мне так, словно я его собственная дочь. Он и помог мне получить именно такую профессию.
– То есть тебе еще до первой вылазки хотелось побывать снаружи?
– Ну да – кивнула Лилит беззаботно – Было страшновато конечно. Да нет, даже очень
– А почему тебя так тянуло сюда?
– Мои родители вместе служили на караване. В одном из рейдов они погибли.
«Ну вот, доигрался» – подумал я про себя – «Надавил на больное. Молодец, что сказать!»
– Но я помню как в детстве – продолжала Лилит – они привозили мне фотографии снаружи. Много рассказывали о том, как здорово путешествовать по этому миру, и обещали взять с собой, когда подрасту. И пока они путешествовали, месяцами не бывая дома, я сидела на попечении бабушки, няни и Патрика. Но каждый раз перед сном представляла, как мои мама и папа мчаться по бескрайнему, открытому миру навстречу приключениям, стрелою проносясь сквозь времена года и города предков, как сражаются с чудовищами и разгадывают тайны прошлого. И эти грезы остались со мной, не смотря на то, что детство закончилось. Их не загубило дажеизвестиео том, что караван разбит и мои родители уже не вернуться домой. Я все равно продолжала представлять перед сном, что они все еще едут, куда-то далеко, навстречу новым приключениям и невероятным открытиям. Для меня они не умерли, они просто покинули Филин навсегда. Может быть, где то в глубине души, я надеюсь встретить их здесь. Глупо, да?
– Совсем нет – покачал я головой – Этот мир, он удивительный. И порой мне кажется, что здесь возможно все. Здесь нет, и не может быть чего-то глупого. Только не здесь.
Я не собирался говорить этого. Слова сами сорвались с губ. Но как бы наивно они не прозвучали, я не пожалел, что сказал их. Ведь так оно и было.
– И ты тоже всегда хотел здесь побывать?
– Нет. Но выйдя за стену однажды, уже не смог жить как раньше.
– Можем мы с тобой ненормальные? Ведь должны же бояться всего этого.
– Может и должны – пожал плечами я, и ничего не добавил. И без слов было ясно, что желание оказаться здесь во сто крат сильнее любых страхов.
Мне пришла в голову мысль, что этот мир, окружающий нас, действует на некоторых людей как болезнь. Подобно вирусу он распространяется от одного к другому. Лилит заразилась им от родителей, я от Джулии и Джима. Возможно, планета надеется вернуть нас обратно? После многих лет затворничества и отрешенности от нее, мы все же возвращаемся домой. И нас не пугают опасности, мы готовы противостоять им, снова и снова, чтобы хоть на миг, на короткое но прекрасное мгновение, вновь оказаться в объятия природы. Нам чужды эти города, консервные банки, в которых мы прячемся от чудовищ, сами не понимая того, как сильно нас тянет домой. В наш истинный дом. Земля ждет, когда мы вернемся. Она простила нас за все, что мы с ней сотворили. А может и не обижалась никогда. Ведь какими бы ни были наши предки великими, они все равно так и остались детьми, играющими с отцовским пистолетом, и найдя предохранитель причинившими вред самим себе. Но от этого мы не стали менее любимы. И возможно планета верит, что когда-нибудь мы повзрослеем и поймем, как правильно использовать дарованные нам силы. Может Пастырь был прав, и все это один единый механизм возрождения. Легионеров становится все меньше, а людей выходящих за стены своих городов все больше. Все возвращается на круги своя. Мне вдруг так сильно захотелось верить в это. Верить в то, что несмотря ни на что, в итоге мы вернемся сюда, и будем строить города без стен, перемещаться между ними без страха, и лишь на страницах истории и в пыльных музеях останутся упоминания о том безумном времени, когда по нашей планете бродили чудовища. Но так же останутся и упоминания о людях, бросивших им вызов и, не смотря на смертельные опасности, сражавшихся за то, чтобы вернуть себе этот мир. И если так будет, то все принесенные жертвы, все испытания выпавшие на долю охотников не будут напрасны.
–
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, сейчас у тебя был очень задумчивый взгляд. Словно ты мечтал о чем-то.
– Ну... Может немного – ухмыльнулся я.
– Это странно для охотника.
– Почему?
– Ну потому, что охотников всегда представляют такими грубыми, жесткими, маниакально бесстрашными. Но ты не такой.
– Ты уже вторая за сегодня, кто говорит, что я не похож на настоящего охотника –отметил я.
– Прости. Я не хотела обидеть.
– Я не обиделся –это было правдой.
– Да? – она перегнулась через сиденье, и наши лица оказались очень близко друг к другу. Настолько близко, что я смог различить легкий, сладковатый аромат ее духов. Игривый взгляд зеленых глаз приковал меня к себе. Благо мы были за городом, на броневике который просто не способен перевернуться и эти факты позволяли мне не следить за дорогой.
– Тогда скажи мне, почему ты стал охотником? – она улыбалась так, словно делала что-то запретное и наслаждалась тем, что кто-то может застать ее за этим. В зеленых глазах мелькали огоньки истинного, живого интереса.
Я отвернулся, вспомнив о Джулии.
– Просто потому что мне нужно было что-то менять в жизни.
– Только поэтому? – удивилась Лилит.
Образ Джулии стоял перед моими глазами, но потом... вдруг... ее лицо стало преображаться, кари глаза окрасились в насыщенный зеленый цвет, а ражие волосы вдруг завились в колечки и потемнели. И вот, вместо Джулии я видел перед собой лицо Лилит. Она была рядом, совсем близко. Но я не смотрел на нее. Я представлял себе ее лицо, таким, каким оно было только что, несколько секунд назад. Таким оно навсегда отпечаталось в моей памяти. Ответ на вопрос не трудно было отыскать:
– Да, только поэтому.
– Ты забавный – усмехнулась она и откинулась обратно на свое место.
Тепло ее дыхания и запах ее духов исчезли. Но я продолжал чувствовать их. Я продолжал видеть ее лицо. Это тепло и этот образ словно поселились где-то в глубине меня и заняли то место, о существовании которого я уже давно позабыл.
В тот миг я еще не мог понять, что именно произошло. Ощущение было подобно легкому порыву ветерка, внезапно пронесшемуся мимо. Лишь позже я пойму, насколько важным были те мгновения, а тогда я ощутил лишь некий душевный подъем, которому, в общем-то, не придал особого значение.
Мы добрались до заданной точки примерно за три часа. К этому моменту Лилит задремала, удобно устроившись в достаточно просторном для ее габаритов командирском кресле. А то, чем всю дорогу занимался Ален, для меня так и осталось загадкой, так как он ни разу не показался в кабине.
Я сбавил ход и внимательно изучал картинку на экранах. Окружающий пейзаж снова заставил меня сомневаться в удачном завершении операции. Со всех сторон нас окружало болото, с редкими островками, на которых торчали одинокие деревца и жиденькие кустики.
Примерно через час этакого вальяжного ползания на броневика по бескрайнему болоту, на мониторе появилась крупная тепловая отметка. Компьютер определил ее как горячий источник. «Подходящее место для гнезда грендалей» – подумал я, инаправил медведь в ту сторону.
Скоро впереди показались невысокие развалины овитые плющом. О том, что это развалины неких строений прошлого можно было догадаться лишь по угловатым формам, несвойственным природе. В остальном же это были просто груды камней, торчащие из болота и постепенно в нем утопающие. Я остановился метрах в трехстах от них и стал изучать показания приборов. Тепловая отметка располагалась прямо под строениями. Датчик обнаружения легионеров сильно сбоил, то показывая одного монстра, через секунду трех, и все никак не мог классифицировать их, а затем и вовсе демонстрировал пустое поле. Причин такому могло быть несколько, начиная с банальной поломки электроники, и заканчивая внешними факторами, которые мешали улавливать сигнал. С такой проблемой мне уже приходилось иметь дело прежде и сильного беспокойства она не вызвала. Грешники никогда не полагались только на показания приборов, однако без сканера, все же, наша задача сильно усложнялась.