Шрам
Шрифт:
Когда я возмутился, что никто не поставил меня в известность, она все так же холодно и тактично поинтересовалась, кем я ему являюсь. Ответ был ясен – «никем». Доктора не станут сообщать мне о состоянии Джима, ведь я ему не родственник. А кроме них было некому держать меня в курсе. С Хирургом я общался еще меньше чем с Джимом в последнее время, а сам Змей все тот же пленник собственного горя и мог даже не подумать обо мне. Но я знал, где его искать.
Лишь войдя в бар «Кожа да кости», я тут же увидел Джима. Он сидел в одиночестве, на том самом месте, где я познакомился
– Как самочувствие? – спросил я, подходя и протягивая ему руку.
Джим взглянул на меня так, словно совершенно не был удивлен моему появлению и более того, это появление его абсолютно не интересовало. Он пожал мне руку и вновь опустив взгляд, одним глотком осушил свою кружку и рявкнул в сторону стойки:
– Еще!
— Вижу, идешь на поправку – ухмыльнулся я, садясь напротив и показав жестом официантке, что мне тоже стоит налить.
Джим окинул меня взглядом, от которого вдруг стало не по себе. Вся уверенность и хорошее настроение, с коими я шел на эту встречу, вдруг начали быстро таять. Я ощутилдискомфорт и растерянность. Не мог отделаться от чувства, что что-то неправильно, что-то не так и я не в курсе, что именно.
– Представляешь, пришел тебя навестить, а в палате старикан какой-то кашляет– попытался сгладить я неловкость момента веселым тоном — Оказалось, тебя уже два дня как выписали, а я и не знал.
— Нуууу... – протянул Джим – Ты же был занят, я все понимаю.
Эти слова укололи меня холодным обвинением.
– Что ты имеешь в виду?
– Твою вчерашнюю вылазку конечно. Думал, я не узнаю? — его взгляд продолжал сверлить меня ледяным холодом.
Я и правда думал, что Джим не знает об этом, и хотел сам ему все рассказать. Правда, с такими связями как у Грешников, есть вероятность, что он узнал обо всем еще до того, как я покинул город. Я почувствовал себя виноватым.
— Нет, Джим. Я не собирался ничего от тебя скрывать -- меня вдруг пронзило неприятное чувство того, что я оправдываюсь, как нашкодивший ребенок – Просто предложили работу, и я согласился. Простое дельце, на один день.
– Конечно, что без дела просиживать – Джим принял из рук официантки кружку с пивом и сразу же сделал глоток.
По его виду и витающему вокруг запаху я сделал вывод, что эта кружка явно не вторая, и скорее всего уже даже не четвертая.
– Ты в чем-то обвиняешь меня? – решил я вывести этот разговор напрямую, а не играть в иронические недомолвки.
– Нет, Клайд, что ты? Я же сказал, что все понимаю.
– Тогда к чему этот тон?
– О, прости, если обидел – Джим как-то ехидно усмехнулся – Мне можно это простить, правда? Я ведь тут раненый.
Я кивнул, и тяжело вздохнув, тоже сделал глоток горького пива. Снова все мои планы и надежды рассыпались прахом. Джим не вернулся к своему первоначальному состоянию. Он вышел из меланхолического анабиоза, да, но теперь все могло стать только хуже. Мне вдруг захотелось уйти, покинуть это место ничего не говоря, и сделать вид, что всего этого просто не происходило. Сейчас я думаю, что возможно было бы лучше, сделай
– Как ты? – спросил я, надеясь перевести разговор на другую тему – Готов вернуться в строй?
– В строй? – Джим вновь поднял на меня глаза, а затем рассмеялся.
Это был злобный смех, скорее насмешка над моими словами. Этот смех сквозил иронией и болью.
– В какой строй, Клайд? – спросил он не прекращая смеяться.
– Ты же охотник – напомнил я, пытаясь сделать вид, что не замечаю всего этого.
Он перестал смеяться и несколько секунд смотрел мне в глаза, а затем вновь припал к хмельному напитку.
– Охотник – утвердил он,отставив уже на треть опустевшую кружку и смачно рыгнув откинулся назад.
– Про это я и говорю.
– Может ты не заметил, но Джон погиб. Его убили там, снаружи. Ты это помнишь?
– Конечно, помню. Но...
– Что "но"?! –сорвался он на крик так неожиданно, что я вздрогнул и подался назад – Какие "но" тут могут быть?!
– Успокойся –я попытался сделать голос как можно мягче.
– Не нужно успокаивать меня, Клайд. Не нужно говорить мне, что я должен делать, ясно? Ты не дорос еще до этого. И никогда не дорастешь, до того чтобы мне указывать.
Резким, но неуклюжим рывком он стянул со стола кружку, пролив немного себе на рубашку, и припал к ней с такой жадностью, словно не пробовал пива вечность.
Я поднялся. Мне не хотелось продолжать это разговор, но еще больше мне не хотелось видеть Джима таким.
– Поговорим в другой раз.
– Нет уж, сядь Клайд. Поговорим сейчас.
– Ты пьян.
– Да, и что? – он смотрел на меня снизу вверх, и в его глазах читалась ненависть, она исказила все его лицо, превратив знакомые мне черты в маску гнева.
– Сейчас у нас не получится конструктивного диалога. Я не хочу с тобой ругаться.
– Все получится, дружище. Ты просто сядь обратно.
– Послушай...
– Сядь, мать твою, на место! – зарычал Джим, с размаху ударив кулаком по столу.
Немногие посетители заведения и его работники, уже кидавшиена нас подозрительные и опасливые взгляды ранее, теперь затихли и уставились в нашу сторону.
Я кивнул и сел на место, не зная, чего ожидать от Джима дальше, но не желая выводить его из себя.
– Вот так – кивнул он, снова оскалившись усмешкой – Хороший мальчик. А теперь давай, скажи мне все, что ты хотел.
– Сейчас мне нечего тебе сказать, Джим.
– Хорошо – кивнул он – Тогда я скажу, ты не против?
– Говори.
– Ты скотина, Клайд. Скотина и предатель.
Эти слова прозвучали с таким холодным спокойствием и уверенностью, что меня пронзило ими, как ножом. Это были не слова пьяного человека, нашедшего для себя виноватого во всех бедах. Нет, Джим сказал это так, словно давно собирался. Словно это была кульминация нашего разговора, и именно за тем, чтобы сказать мне это он и сидел тут, накачиваясь пивом и ожидая моего появления.