Схрон

Головачев Василий Васильевич

– Я ничего не думаю, но все может статься. Надо проверить вашего Ленечку. То-то он примчался из столицы за несколько часов, как только узнал о нашем выходе. Ника, нужна твоя помощь.

– Все, что угодно.

– Сходи в Жуковку и вызови Ивана. Он знает, куда прийти.

– Но за мной же следит…

– Не беспокойся, это моя забота. Выходи не спеша и делай вид, что ничего не замечаешь.

– Только ты осторожней.

Ивашура засмеялся, поцеловал Веронику и подтолкнул к двери.

– Все будет хорошо.

Женщина вышла. Через несколько секунд Игорь

Васильевич вылез в окно фургона с другой его стороны, убедился, что здесь нет наблюдателя, следившего за ним лично, и увидел, как от соседнего фургона наискосок двинулась за Вероникой фигура в темном спортивном костюме. Вторая фигура осталась на месте, ожидая своего подопечного. Шел уже десятый час вечера, но было достаточно светло, чтобы разглядеть под тонкой тканью костюма ремень наплечной кобуры.

«Жди, жди, – подумал Ивашура с насмешкой, – я с тобой потом поговорю».

Вероника миновала пост охраны лагеря, где дежурили местные милиционеры, свернула к домам пригорода Жуковки, но пошла не по асфальтовой дороге, а по тропинке через небольшую сосново-березовую рощицу.

– Умница ты моя! – прошептал Ивашура, оценив маневр женщины. Бесшумно двинулся наперерез паре: впереди Вероника, метрах в тридцати сзади – «спортсмен». Выбрал место, где тропинка обходила заросли кустарника, подождал, пока с ним поравняется преследователь, и вышел из-за ствола сосны.

– Закурить не найдется?

Парень, следивший за Вероникой, долговязый, длинноволосый, с носом-пуговкой, шарахнулся в сторону, сунул было руку за пазуху, но Ивашура опередил его классическим ударом в подбородок. Описав дугу, тело парня нырнуло в заросли крапивы и осталось лежать неподвижно.

«Смотри-ка, давно не дрался по-боксерски, – подумал Игорь Васильевич, пососав костяшки пальцев, – а навыки остались. Кажется, я уложил его надолго, даже Ивану понравилось бы».

Проследив за голубой блузкой Вероники, пока та не скрылась за домами, он вернулся в лагерь, демонстративно профланировал мимо ошеломленного его появлением наблюдателя и обнаружил в своей каюте лейтенанта Кущу, смотрящего телевизор.

– Привет, Володя. Что-нибудь нужно?

– Не мне, – усмехнулся лейтенант, и лицо его, лицо двадцатичетырехлетнего парня с ямочками на щеках, на мгновение стало очень старым и мудрым.

Ивашура внимательно всмотрелся в глаза Кущи, как бы невзначай опустил руку в карман куртки, где грелся о бок «универсал». Спросил негромко:

– Кто вы?

Лейтенант кивнул, продолжая улыбаться с некоторым снисхождением, сочувствием и пониманием собеседника.

– Вы хорошо схватываете ситуацию, Игорь Васильевич.

– Оголите руку по локоть!

Куща, одетый в армейский полевой костюм, закатал рукав куртки, подержал худую незагорелую руку пальцами вверх, расправил рукав, аккуратно застегнул пуговицу.

– Осторожность не помешает, тут вы правы.

Ивашура снял палец с курка, готовый стрелять сквозь ткань кармана. Куща не был отмечен «татуировкой» «хирургов».

– Вы эмиссар Тех, Кто Следит?

– Совершенно верно.

– Никогда бы не подумал! – Игорь Васильевич покачал головой,

улыбнулся. – Извините. В моем представлении эмиссаром мог быть умудренный опытом человек, Гришин к примеру, но никак не юный офицер. Что заставило тебя… вас раскрыться?

– Время, – серьезно ответил Куща. – Вернее, его отсутствие. По моим данным, на завтра запланировано уничтожение Башни. «Санитары» выявили все хрономембраны здешней линии, их всего четыре, и закончили их минирование.

– Ясно. Наш разведрейд опоздал. Постойте, как же нас выпустили из Башни? Если все лифты заблокированы…

– Вы забываете, что доставил вас сюда не Ствол хроношахты, а трансгресс. Кстати, выход его сохранился.

– Что посоветуете нам делать?

– Я смог определить координаты трех мембран, необходимо найти четвертую и уберечь ее. Судя по перехвату переговоров Сысоева со своими помощниками, они зачем-то засекретили ее местонахождение от всех заинтересованных лиц и готовят какой-то особый взрыв – с передачей энергетического импульса в соседний узел Ствола.

– Чтобы и там разрушить мембраны.

– Возможно. Моя компетенция так далеко не распространяется.

– Ты… вы пойдете с нами?

– Нет, моя задача – вывести вас на цель. До Башни я вас доведу и помогу всеми имеющимися в распоряжении средствами, а дальше вы пойдете одни.

– Полковник Гаранин «санитар»?

– По имеющимся у меня данным – нет.

– Камень с души!.. Тогда придется подождать его возвращения, вдвоем с Иваном нам не справиться. Я собирался потрясти Гибелева, по всей видимости, он один из врагов, на предмет выяснения деталей операции, которую готовит Сысоев.

– Гибелев? Телекомментатор? Значит, это еще один. Я имею сведения о трех «санитарах». Это Сысоев, заместитель секретаря СБ Козюля и физик Меньшов.

– Что?! – Ивашура от неожиданности поперхнулся соком, брызнув на собеседника. – Простите!

– Ничего. Он ваш друг?

– Не друг, но… черт! Когда его завербовали?

– Закодировали, это совсем иной процесс. Сейчас я уйду, пора на развод, а в полночь вернусь. Сможете избавиться от хвоста?

– Смогу.

– Вот вам рация. – Куща передал Игорю Васильевичу черный квадратик величиной с почтовую марку, прижал его пальцем, и в углу квадратика замигала зеленая искорка. – Будем держать связь. И вот вам еще на всякий случай. – Лейтенант достал нечто вроде значка: золотой паучок с множеством тонких ножек-проволочек. – Это опознаватель «свой-чужой», в нужный момент он подает сигнал: «Я свой!»

– Зачем он мне нужен? В какой нужный момент?

– Узнаете. Закрепите под волосами на лбу. – Лейтенант встал. – До связи, Игорь Васильевич. Действуйте, как наметили.

Он ушел, а Ивашура остался сидеть с ощущением плавящегося от перегрева мозга.

Иван почувствовал слежку, когда выходил из магазина с Таей, где они накупили продуктов на несколько дней: колбасу, консервы, овощи, хлеб, молоко, чай. Тая не хотела объедать теток, как она выразилась, живущих только на одну пенсию, и Костров счел этот довод справедливым.