Шторм
Шрифт:
— Шторм! Прекрати сейчас же.
Он смотрит на мать. Я чувствую гнев, исходящий от него, и понимаю, из-за чего парень злится.
Я также осознаю, что всё будет намного сложнее, чем я предполагал.
Но это не значит, что я передумал — не сейчас, когда передо мной стоит плоть и кровь Джонни.
— Ты останешься здесь и познакомишься с твоим дедом и самым близким другом твоего отца.
Его глаза сужаются на мне, и я вижу что-то похожее на осуждение.
Затем его взгляд резко возвращается к матери.
— Но в том-то и дело, не так
Вскоре после этого до нас доносится хлопанье ещё одной двери, и я предполагаю, что это была дверь его спальни.
— Мне очень жаль, — Тиффани подходит к Бобу. — Обычно он так себя не ведёт. Он такой милый мальчик. Он просто... у него появились проблемы после того, как я... после моего диагноза. А потом он узнал о своём отце... кто он такой, кем он был... что он... умер.
— Не нужно извиняться, — Боб кладёт руку ей на плечо. — Что ты хочешь, чтобы мы сделали? Нам лучше уйти?
Чёрт, нет, я не хочу уходить. Я хочу пойти в ту комнату и потребовать, чтобы этот парень поговорил со мной.
Тиффани смотрит на дверь. Она вздыхает.
— Может быть, сейчас это лучший вариант. Позвольте мне поговорить с ним. И чуть позже вы сможете вернуться и поужинать с нами.
Глава 11
Не могу сказать, что мне понравился тот факт, что нам пришлось покинуть квартиру Тиффани и Шторма. Упрямая часть меня хотела потребовать, чтобы мы остались и поговорили с ним.
Уходя, я чувствовал, будто оставляю Джонни. Знаю, это глупо.
Но потерять Джонни... а затем выяснить, что часть его всё ещё жива...
Шторм — это самый близкий человек, который достался мне от Джонни. Я не оставлю всё как есть.
Джонни хотел бы, чтобы я остался ради Шторма, чтобы сделать то, чего он сам не смог — помочь Шторму.
Но, как отец, я знал, что требование остаться, принуждая Шторма к разговору со мной, не сработало бы.
Поэтому я проглотил свою гордость и ушёл с Бобом, пообещав, что мы вернёмся в половину восьмого, чтобы поужинать со Штормом и Тиффани.
Поездка назад к дому Боба проходит в тишине.
Я знаю, что Боб, должно быть, чувствует себя так же разочарованно, как и я, не получив возможности провести время со Штормом.
Но дело не только в этом.
Он впервые своими глазами увидел самого мальчика, а ведь он так похож на Джонни, не только внешне, но и таким же взрывным характером. Это Джонни.
Я знаю, что Шторм не Джонни. Но в тот момент... казалось, будто Джонни вернулся, будто это он стоял в той гостиной с нами.
Я слышу, как Боб выдыхает, и перевожу взгляд на него. Он смотрит в окно машины.
— Стоя в той гостиной со Штормом... Мне казалось, что я вернулся на двадцать лет назад и Джонни стоял прямо передо мной, — голос Боба звучит сбивчиво.
Учитывая,
— Он - сын Джонни, — мягко говорю я.
Взгляд Боба останавливается ко мне. Он выглядит уставшим, утомлённым. Это заставляет меня заволноваться.
— Да, — выдыхает он. — Но в этом-то всё и дело, Джейк. Он не Джонни. Независимо от того, насколько он на него похож или звучит как он... как бы сильно мы не скучали по Джонни и не хотели бы вернуть его, Шторм — это не он. Он другой человек... ребёнок, который вот-вот потеряет свою мать. И он только что узнал, что его отец тоже мёртв. Мы должны отбросить наши собственные чувства в сторону. Нам нужно думать о нём и о том, что для него будет лучше.
— И что, по-вашему, для него лучше? Потому что я думаю, что быть со своей семьёй — вот, что для него будет лучше.
Его глаза наполняются сожалением, и он отводит от меня взгляд, вцепившись руками в колени.
— Знаешь, я всегда чувствовал, что провалился с Джонни.
Я протягиваю руку и ложу её на плечо Боба, сжав его, прежде чем отпустить.
— Вы были отличным отцом, Боб. Поверьте мне, я знаю, каков плохой отец, и вы определённо им не были.
— Да, я всё делал правильно. Ходил на все его школьные спектакли, смотрел выступления, поддерживал его. Но всегда было что-то, что я упускал, что-то внутри него, до чего я никогда не мог добраться, что-то злое и не достигнутое. Я должен был сделать больше, чтобы остановить употребление наркотиков... всеми вами.
Его взгляд возвращается ко мне.
— Вы ничего не могли бы сделать. Мы все должны были самостоятельно найти выход. Вы не виноваты в смерти Джонни, — говорю ему.
Его глаза наполняются слезами, мне больно видеть его страдающим.
— Это была моя вина, потому что я его отец. И это было моей обязанностью: защищать его... защищать его от всего мира и от самого себя. Я провалился в этом. И не хочу снова облажаться со Штормом. Сейчас я нужен ему. А когда Тиффани умрёт, он будет нуждаться во мне ещё больше. Я буду нужен ему. Я - его семья.
— Мы его семья.
Благодарность наполняет его глаза.
— Я достаточно мужественен, чтобы признать, что забота о нём без Лин пугает меня, Джейк. Я не хочу облажаться с этим мальчиком. Я не могу подвести его.
Я передвигаюсь на сидении, поворачиваясь к нему.
— Вы не подведёте его, потому что не будете заниматься этим в одиночку. Я хотел подождать и узнать, что именно Тиффани хочет от нас в отношении Шторма, прежде чем поговорить с вами об этом. Я не знаю, есть ли у неё план, обеспечивающий уход за ним, когда её не станет. Но, насколько я могу судить, что бы она ни спланировала, если в этот план не входим мы, то мы изменим это.