Шторм
Шрифт:
На барной стойке начинает звонить мой телефон. Тру всем телом напрягается в моих руках. Она поднимает голову и смотрит на меня.
Вот оно.
Я вижу страх в её глазах, и он усиливает мой собственный.
Я уверен, что Шторм не мой сын. Но тревоги Тру усиливают мои.
Я целую её в лоб. Затем подхожу к барной стойке и поднимаю свой телефон, глядя на экран.
— Это мой адвокат, — говорю я Тру.
Моё сердце начинает биться, как проклятое,
Я поворачиваюсь к ней.
— Тру...
Она встречает мой взгляд со стальной решимостью и выглядит гораздо сильнее, чем была минуту назад.
Но это Тру. Когда я не могу быть сильным, она остается таковой для нас обоих.
— Всё будет хорошо, Джейк, — говорит она мне. — Просто ответь на звонок.
Моя грудь поднимается при вдохе.
Сделав шаг назад, я позволяю своей заднице приземлиться на табурет для завтрака, когда беру трубку и подношу свой телефон к уху.
— Джерри.
Тру подходит и садится на табурет рядом со мной. Я поворачиваюсь на своём стуле, чтобы смотреть ей в глаза, и беру её руку в свою.
— Джейк, привет. Слушай, я не буду ходить вокруг да около, поскольку знаю, насколько это важно для тебя и Тру. Шторм... он не твой сын.
Я громко выдыхаю воздух, всё напряжение покидает моё тело.
— Я знал это.
По моей реакции Тру понимает, каков результат. Я вижу облегчение, распространяющееся по её глазам и лицу.
Я подношу её руку ко рту и целую её.
Следующая мысль в моей голове: «Он сын Джонни?»
Я знаю, что Джерри не знает ответ на этот вопрос, поэтому и не спрашиваю.
— Спасибо, Джерри. Я признателен вам за то, что позвонили.
Я заканчиваю разговор и кладу телефон обратно на барную стойку.
Секундой позже Тру обнимает меня, зарываясь лицом в изгиб моей шеи. Я чувствую, как её волнение постепенно стихает. Я обхватываю её руками, крепко обнимая.
— Он не мой, — вслух говорю я. Кажется, будто я делаю свой первый вздох за эти несколько дней.
Она сжимает меня сильнее. Я в ответ делаю то же самое.
— Прости, что заставил тебя пройти через это, — говорю я, целуя её в волосы.
Она отодвигается назад, глядя мне в глаза.
— Ты не заставлял меня проходить через это, Джейк. Ты не хотел, чтобы так произошло. Это всё твоё прошлое, которое вернулось, пытаясь причинить нам боль. Я уже давно приняла его и эту возможность, Джейк. Тебе не за что извиняться, — она проводит пальцами по моей щеке. — Я знаю, как тяжело тебе было в последние дни. И я горжусь тобой и тем, каким сильным ты был.
Я понимаю, о чём она говорит. Она гордится мной, потому что я не вернулся к старым привычкам, чтобы пройти через это.
Я
— Я курил, — говорю я ей. — Много.
Больше, чем она думает.
— Как много?
— Две пачки, — гримасничаю я.
Уголок её губ поднимается.
— Я могу не обращать внимания на сигареты, при условии, что они не являются постоянными.
— Так и есть, но, кажется, мне понадобится несколько никотиновых пластырей на следующей неделе.
Я усмехаюсь, и она смеётся.
И мне чертовски нравится этот звук. Мне ненавистно было не слышать её смех в течение этих нескольких дней. В доме было так тихо без её веселья, заполняющего его.
Улыбка быстро исчезает с её лица, и она опускает глаза.
— Джейк... Я рада, что Шторм не твой. Это делает меня плохим человеком? — она прикусывает нижнюю губу. — Я имею в виду, что его мать умирает, и он будет совсем один. По моим собственным эгоистичным причинам я рада, что он не твой сын, и…
— Прекрати. Это не делает тебя плохой. Это делает тебя человеком, дорогая, — я обхватываю её щеку своей рукой, заставляя её взглянуть на меня. — Я тоже испытываю облегчение.
Она долго и пристально вглядывается на меня. А затем наклоняется и нежно целует меня.
— Итак... значит ли это, что Шторм сын Джонни?
Я выдыхаю, проводя рукой по своим волосам.
— Не знаю, детка, — я снова встречаюсь с ней взглядом. — Но мне необходимо узнать.
— Позвони Бобу и спроси, — говорит она мне.
Тру отступает назад к своему табурету, но я останавливаю её, обнимая за талию и удерживая её на месте. Мне нужно, чтобы она была рядом, каким бы ни был исход этого звонка.
Я беру свой телефон и набираю номер Боба.
Долгое время никто не отвечает. У меня скручивает желудок, сердце колотится всё время.
— Джейк? — голос Боба раздаётся по линии. Он звучит неуверенно, как будто сквозь слёзы.
Блять.
Моё сердце начинает биться ещё сильней. У меня такое чувство, будто оно сейчас вырвется через рёбра. Я больше беспокоюсь за его результат, чем за свой.
— Да, это я. Я... я узнал свои результаты. Шторм... он не мой сын. Вы... вы узнали результаты?
— Да. Несколько минут назад звонил мой адвокат. Джейк, он... — его голос затихает и ломается.
Мой желудок падает вниз.
— Боб?
— Он от Джонни. Он сын Джонни.
Сын Джонни.
У меня... у меня есть Джонни... ну, по крайней мере, частичка его.
И со мной происходит то, чего не происходило очень давно.
Я начинаю плакать.