Шторм

Ключникова Светлана

Белла все-таки спрыгнула вниз, дернув меня за собой, так как я не собирался выпускать ее руку.

– Нет!
– Я был зол а то, что она хочет вот так просто бросить меня, без боли и сожаления. Оказавшись в воде, я всем телом прижал русалку к камню, не давая ей выхода. И мы уставились друг на друга в отчаянном противостоянии.

– Пусти, я и так провела здесь больше времени, чем следовало, - сердилась Белла, и я знал – она была сильнее меня и могла вырваться в любое мгновение, но пока этого не делала.

Вертолет загрохотал с нашей стороны острова, но мы были скрыты камнем,

и пилот пока не мог нас разглядеть.

– Пусть улетает, - прорычал я, хватая неприступную красавицу за волосы и впиваясь в ее идеальные губы собственническим поцелуем, не имея сил отпустить ее никогда. Казалось, что я умру, когда она меня покинет. Моя жизнь на этом закончится, и ее остаток я буду страдать, не в силах отпустить образ Беллы из памяти. Никто ее не заменит.

Боль разрасталась внутри по мере того, как неминуемое расставание приближалось. Слишком скоро. Я думал, у нас в запасе дни, а оказалось, что мне осталось лишь несколько последних драгоценных мгновений.

Белла оттолкнула меня руками, держа на расстоянии. Ее грудь высоко вздымалась и опускалась под водой, в глазах я заметил страх, который съедал и меня тоже.

– Забери меня, - прокричал я, надеясь достучаться до ее холодного сердца и не желая сдаваться. – Я пойду с тобой.

Вертолет зарокотал практически над головой, и Белла, испуганно округлив глаза, нырнула. Не задумавшись даже на мгновение, я бросился вслед за ней, страшась потерять. Ее влажные от морской воды запястья выскользнули из моих пальцев, и, как бы глубоко я не погружался, Белла оставалась вне зоны моей досягаемости. Непрерывно глядя мне в глаза и чуть наклонив голову, она равнодушно наблюдала за моими мучениями: короткими глотками воздуха и бесполезными попытками доплыть.

– Сэр, спасение уже близко, сэр… - голос спасателя, чеканивший слова через усилитель, едва достигал моих ушей, когда я выныривал за порцией кислорода. – Поднимитесь на риф, сэр… Мы пришлем за вами лодку…

Рокот отдалился к острову, но вряд ли я был способен сейчас обращать на это внимание.

– Белла! – испуганно кричал я и судорожно нырял. Вода бурлила в глубине: среди причудливых кораллов и стаек многоцветных рыб мелькали в водовороте огромные хвосты. Лишь лицо Беллы – одно-единственное – выделялось на фоне бешеного движения прочих русалок, закручивающих вокруг девушки стремительные круги. Широко распахнутые нефритовые глаза, не отрывающиеся от меня ни на секунду, аккуратный, чуть вздернутый, идеальный носик и четко очерченные кукольные губы. Невинное, юное выражение лица. Такой я ее и запомню.

Последние пузырьки воздуха покинули мои легкие, тело начало испытывать дискомфорт, но я боялся, что если еще раз вынырну на поверхность, Белла уйдет. Моих человеческих сил было недостаточно, чтобы доплыть до нее, и все, что я мог себе позволить – это только смотреть в последний раз, замерев в черно-синей глубине, не закрывать глаз, не моргать и не отворачиваться. Столько, сколько осталось.

Судорога свела мой живот, легкие конвульсивно сжались, инстинкт выживания чуть не перекрыл стремление во что бы то ни стало не потерять Беллу. Я дернулся, зависнув под водой, и знал, что очень скоро тело само заставит меня устремиться

к поверхности.

Все русалки резко прекратили движение, повернув головы и внимательно глядя на мою борьбу с собой. Я снова дернулся, мучительно сражаясь с желанием вдохнуть воду. Белла тряхнула волосами, и они причудливо окружили ее лицо, напоминая пышные водоросли. В следующую секунду она сорвалась вдруг с места. Удар в мою грудь был так силен, что выбил последние остатки газа из легких, а когда я вдохнул, то оказалось, что моя голова уже находится над водой, и теперь я был прижат что есть силы к рифу спиной, а Белла меня держала. Вертолет рокотал где-то недалеко, слышались взволнованные голоса спасателей.

– В следующее полнолуние я буду здесь, - шепнула русалка – я едва мог осознавать смысл ее слов, потому что голова кружилась от кислородного голодания и предельно долгого погружения. Я хрипел, цепляясь за риф и пытаясь восстановить дыхание.
– Если через месяц ты все еще не забудешь меня, приходи сюда в полночь…

Она умчалась, шлепнув хвостом по воде, оставив меня испуганного и рассерженного. Но вернулась, не проделав и половину пути до своих сестер. Ее влажные прохладные губы прижались к моим губам в отчаянном прощании, потом быстро приблизились к уху:

– Это мой подарок, - добавила Белла, и я возмущенно айкнул, почувствовав боль на коже чуть ниже мочки. Она что, меня укусила?* Русалка улыбнулась, удовлетворенно погладив пальцами след от своих зубов: - Останется шрам. Это чтобы ты помнил меня.

– Я и так не забуду, - поклялся я от всего сердца, не желая, чтобы она сейчас меня бросала. Неужели она думает, что этот месяц изменит мое решение? Зачем столько ждать?

– Прощай, - молвила Белла и исчезла в мрачной черной глубине…

~~~

Я жил как в тумане. В легендах говорилось, что встреча с русалкой полностью меняет человека. Что ж, это правда. Покоя я не находил. Где бы ни был и что бы ни делал, образ Беллы – невинной и хрупкой, трогательно юной, поистине прекрасной богини – преследовал меня, во сне и наяву. Моя жизнь потеряла краски. Работа и еда не приносили удовольствия. Я жил ожиданием новой встречи, если, конечно, русалка не обманула меня.

Конечно, я отдавал себе отчет, что эта любовь была больной, неправильной. Мои друзья также находили меня странным после приезда и считали, что так на меня повлиял стресс, пережитый во время чудовищного урагана. Разумеется, я не рассказывал им о своем приключении.

Где-то через две недели я решительно попробовал избавиться от наваждения. Белла была уверена, что я ее забуду, и я попытался сделать это: отправился с друзьями в бар. Не помогло.

Я пробовал читать, забивал голову боевиками, в которых супергерои кидали друг друга о стены домов и спасали мир.

Я даже позволил своей бывшей девушке остаться на ночь, в надежде, что она напомнит мне о былом человеческом опыте и сотрет новый. Но эта попытка сделала ситуацию еще хуже: даже целуя чьи-то губы, я сравнивал их с солеными и нежными губами русалки, превозмогая тошноту, когда понимал, что со мной лежит не Белла. Все казалось неидеальным: грудь слишком большая и мягкая, кожа горячая, запах неприятный…