Шторм

Эмиль

и душевную доброту. К проданным в рабство каторжанам

она относилась как к людям, попавшим на ложный путь, и

верила, что труд в колонии поможет осознанию ими своих

заблуждений. Рабство она не одобряла, ввиду его исключи-

тельной жестокости, и в своем присутствии не позволяла

издеваться над людьми, вследствие чего у нее не раз про-

исходили далеко не приятные разговоры с отцом.

Больно? – участливо спросила Джозиана ирландку.

Не сладко, –

ответила Элин, но в ее голосе уже не

было враждебности.

Звери, – произнесла Джозиана и, подозвав солдата, приказала прислать двух рабов.

Солдат немедленно бросился исполнять распоряжение

– имя губернатора в устах его дочери значило многое.

За что тебя? – вс так же мягко поинтересовалась

англичанка, но Питер поспешил объяснить вс сам, доба-

вив, что Элин сейчас лучше помолчать.

Комментарий Джозианы к рассказу врача был краток:

Свинья!

Уважительно посмотрев на Элин, она добавила:

Но вы смелая!

Подошел Огл и сказал, что его прислал старший над-

смотрщик. Джозиана хотела потребовать еще одного ка-

торжанина, негодуя, что ее распоряжения не выполняются, но Питер убедил англичанку, что у Огла хватит сил, чтобы

донести Элин до невольничьих бараков.

До вашей хижины, Питер, – поправила врача Джозиа-

на. – Я думаю, что там ей будет лучше, а с отцом я вс

улажу.

Хотя распоряжение дочери губернатора и вызвало удив-

ление у матросов и офицеров, солдат и надсмотрщиков, пе-

речить они не решились. Джозиана часто пользовалась сла-

бостью отца к своей дочери, и с ее волей приходилось счи-

113

Эмиль Новер

таться, поэтому солдаты расступились, пропуская Огла, нес-

шего Элин. Питер задержался, придерживая Марга, пока Джо-

зиана садилась в седло. Подавая девушке поводья, Питер

внезапно пристально посмотрел на нее, раздумывая – стоит

или нет? Заметив этот взгляд, англичанка спросила:

Вы хотите мне что-то сказать, мистер Стэрдж?

Врач секунду колебался: стоит ли говорить? Что может

она сделать? Но не попробовать изменить судьбу Кинга, было бы проявлением малодушия.

Да, миледи, у меня к вам просьба.

Какая?

Если это возможно, облегчите участь Кинга Сэлвора.

Тонкие брови Джозианы удивленно приподнялись.

При чем здесь Кинг?

Ах, я вам не сказал! В общем, его избили и увезли.

Куда?

К губернатору!

Но за что?

Это он проучил того пьяного матроса, который бил

Элин. Его хотели убить здесь, но потом решили отвезти к

вашему отцу.

Джозиану

встревожило это сообщение, она понимала, что ирландца ждет суровое наказание.

Что же его ждет за это?

Смерть!

Джозиана вздрогнула, она предполагала любое наказа-

ние, но не казнь.

Вы уверены в этом? – быстро спросила англичанка.

Питер печально вздохнул.

Я умею не только лечить синяки и кровоподтеки, но и

ставить их. На основании этого опыта могу утверждать, что

Кинг бил сильно и зло. Если к этому добавить сопротивле-

ние, оказанное им при аресте, то можно смело говорить, что веревка ему обеспечена.

Теперь у Джозианы не оставалось сомнений – Сэлвору

угрожает смерть. Не нагни Питер голову он, несомненно, заметил бы неподдельную тревогу на красивом лице де-

114

Капитан «Дьявол»

вушки. Но Питер не поднял глаз и не догадывался о том, какую боль несли его слова в ее сердце.

Да, конечно, мистер Стэрдж, я немедленно… сей-

час… что-нибудь постараюсь... сделаю.

Мы были бы вам очень благодарны, Кинг – хороший

товарищ, – произнес Питер, но Джозиана уже не слышала

его. Повернув коня, она ожгла Марга хлыстом, и тот рва-

нулся с места сразу в карьер, вихрем промчался по ре-

монтной площадке, стрелой полетел сквозь цепь раздав-

шихся солдат и скрылся за ближайшим строением, унося

очаровательную всадницу.

Питер не думал, что Джозиана сумеет отвести наказание, но смягчить его она могла. Стэрдж строил расчет на отцов-

ской любви и лояльности дочери губернатора к осужденным.

«Только бы успела!» – подумал врач, бросив вслед всаднице

взгляд, полный надежды и тревоги, и поспешил к Элин.

В тот момент, когда Джозиана подъезжала к месту ре-

монта фрегата, во дворе губернаторского дома происходи-

ла следующая сцена.

Когда старший надсмотрщик доложил его высокопревос-

ходительству о том, то произошло в порту, Эдвард Стейз

пришел в неописуемую ярость. Стычки между рабами и коло-

нистами не были редкостью на островах. Губернатор не об-

ращал на это никакого внимания, надсмотрщики сами верши-

ли суд и расправу, а затем докладывали губернатору и тот

вполуха выслушивал сообщение – в конце концов, виноваты-

ми всегда оказывались рабы, даже если и были правыми.

Но этот случай был особым. Никогда еще рабы не до-

водили дело до такого конца, да еще с матросом флота его

величества! К тому же это сообщение пришло во время бе-