Штормовая волна
Шрифт:
— Надувать щеки — вот верное слово, — хмыкнул Росс.
— Нет, Росс, не совсем. Но всё завершилось вполне приятным образом — она смахнула слезы и сказала, что слишком обессилела и не может проводить нас до двери, а Дрейк нахально ее поцеловал, а потом расцеловал обеих хорошеньких сестер Морвенны, и они с нами распрощались. Так что, наверное, в результате всё закончилось хорошо.
— Кстати, о ее сестрах, — вставил Росс. — Одну я кажется видел сегодня в Труро. Странное создание. Неряшливое платье, неряшливая походка, но... всё равно притягивает взгляд.
—
— И окончилось это полным крахом... Но при этом она такая скромница... Не то что другая сестра. Ты замерзла?
— Нет.
— Демельза... Я привез тебе маленький подарок.
— Да? И где же он?
— Отдам его завтра... в общем, на свадьбе.
— И с какой стати мне ждать?
— Я хотел подарить его на Рождество. А потом решил подарить сегодня. Но затем вспомнил, что когда я раньше делал тебе подарки, это было способом получить обратно твою благосклонность...
— А ты считаешь, в этом есть нужда?
— Ну... В Лондоне вышло не очень хорошо.
— Может, тебе стоит заслужить собственную благосклонность?
— Может быть. Может, это одно и то же. Но в любом случае это слишком легкий способ улаживать проблемы. Сделать подарок, потратить немного денег — и вот уже всё прощено и забыто. Так нельзя.
Пейзаж на краткий миг залил лунный свет, и Демельза посмотрела на грозовое небо.
— Я тебя покинула. Покинула, когда не следовало это делать, когда ты еще находился в опасности.
— Возможно, только так ты и могла поступить.
— Тогда мне именно так и казалось. Но потом, уже дома, я передумала. Это тоже вышло нехорошо.
— В прошлом, когда у нас были серьезные разногласия, бывало, что мы улаживали их в разговоре. Мы говорили и спорили, и под конец приходили к приемлемому решению. Но иногда вообще не разговаривали, не считая пары слов сожалений или понимания. И это тоже работало. Не знаю, как лучше сейчас. Временами мне кажется, что разговоры и объяснения создадут только больше недопонимания. Но мы не сможем двигаться дальше, как будто ничего не произошло.
— Да, Росс, мне тоже так кажется.
— Что мне сказать, чтобы всё исправить?
— Пожалуй, не много. Пожалуй, так было бы мудрее. А что сказать мне?
— Ну, я не знаю. Мы оба раньше давали друг другу поводы для обиды. И эта не серьезнее прочих, даже в какой-то мере менее опасная. Но всё равно больно ранит.
— Да, больно ранит.
Они добрались до самой сути.
— На сей раз главный обидчик — я, — признал Росс. — Возможно, и единственный. По крайней мере, у меня нет оправданий.
— Ох, Росс, это не...
— Возможно, в конечном счете прощение зависит от силы любви. Иногда мне не хватает любви. Как и тебе сейчас?
— Нет. Никогда. Дело не в любви, Росс, а в непонимании.
— Непонимание исходит от рассудка, а любовь — от сердца. Что тебе кажется главным?
— Не всё так просто.
— Да, я знаю, — медленно выговорил Росс. — Обязан знать.
Облака бежали
— Возможно, — сказала Демельза, — мы оба слишком об этом беспокоимся.
— Это знак для тех, кто прожил в браке четырнадцать лет. Но думаю, если мы с этим согласимся, то начнем долгий путь к пониманию.
— Но разве беспокойство не означает думать о другом человеке? — спросила Демельза. — Может, мы слишком мало друг о друге беспокоимся?
— Другими словами, наша любовь слишком эгоистична.
— Ну, не настолько. Но иногда...
— Так что нам стоит быть терпимее друг к другу... Но как стать терпимее без разногласий? Воистину, злой рок.
— Да, — согласилась Демельза через минуту.
— Так каков же твой ответ?
— Мой ответ?
— Твое решение.
— Наверное, просто жить... и учиться, Росс.
— И любить.
— Это прежде всего.
Глава четырнадцатая
Дрейк был в Нампаре уже в семь часов. Он сообщил время свадьбы и отправился к Сэму. Демельза поскакала к Кэролайн и спросила, не может ли она одолжить Морвенне платье, поскольку рост у них совпадал. Взяв платье, она поехала в мастерскую Пэлли.
Здесь возникла проблема — Морвенна хоть и выглядела худой, но в нужных местах была полнее, чем казалась, в точности как ее сестра Ровелла, и платье Кэролайн не застегивалось. Такое случалось и прежде, но знала об этом только Морвенна. Четыре года назад она вовсю поработала иголкой, перешивая платье Элизабет для своей свадьбы. И вот новый брак, еще в большей спешке, в той же церкви, с тем же священником — лишь жених другой. Нужно взять себя в руки и успокоить расшалившиеся нервы. Но ссора с Джорджем Уорлегганом вчера вечером, страшные обвинения и намеки в адрес Дрейка каким-то образом сломили плотину мысленного сопротивления — совсем не тот результат, на который рассчитывал мистер Уорлегган. Морвенна стала защищать Дрейка, готова была защитить его ценой жизни, и это прояснило и разум, и чувства. Этот брак — ее убежище, где она будет жить в мире. Вчерашний конфликт освободил сердце от сомнений.
Дрейк с куда большей душевной тонкостью, чем могла ожидать от него Демельза, старался не суетиться над Морвенной и не надоедать ей. Он не спросил о том, что произошло в Тренвите. Всё утро он работал в мастерской, в десять приготовил легкий завтрак, посмотрел на громоздящиеся в небе облака и решил, что к ночи пойдет дождь. Потихоньку кремовое шелковое платье с алыми лентами кое-как удалось застегнуть, а Дрейк переоделся в новый сюртук, и вскоре после одиннадцати они поехали к церкви. Там уже дожидался Росс с двумя детьми и миссис Кемп, которая пыталась держать их в узде, Сэм и его напарник Питер Хоскин, Джуд и Пруди (хотя их никто не приглашал), а также неожиданно приехала Кэролайн и еще несколько человек, прослышавших о свадьбе.